— Вроде там можно обойти озеро. — Лейгур указал на левый берег в полукилометре от их местоположения. — Предлагаю обойти и взглянуть поближе.

Так и сделали.

До места добрались уже затемно и оказались в бору.

Сперва удалось рассмотреть очертания первого сруба, затем второго, третьего; постройки уходили все дальше, вдоль длинного двора. Домики оказались совершенно одинаковые, и различались только степенью разрушения — у одного крыша обвалилась, второй остался без двери, у третьего прежняя бревенчатая стена рухнула и покоилась на земле. Но большинство из них все же превратились в груду старых бревен.

Немного дальше виднелось срубы побольше, в два этажа с целыми балконами. На парковочном месте рядом стояли проржавевшие электромобили и зарядные станции. Там же, у входа в дом, Матвей приметил стенд, походивший на тот, что стоял на берегу Онежского озера. Собиратель подошел ближе, стряхнул снег и, прищурившись в потемках, смог прочесть в правом углу стенда:

— База отдыха «Сосновая роща».

Всю остальную часть занимала простенькая карта базы с цифровым обозначением каждого домика и прочих зданий. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть остальные названия, и поэтому Матвей решился ненадолго включить фонарь ваттбраслета.

— Дом охотника, музей, сувенирный, русская баня, исландская баня… — он оглянулся на Лейгура, но тот лишь хмыкнул в ответ.

— Да я сейчас хоть в африканскую баню прыгнул бы, только б смыть с себя все это дерьмо, — проворчал Юдичев и подошел к Матвею, принявшись вместе с ним изучать карту.

— Дом отдыха, дом грибника, дом рыбака… — читал он, водя пальцем по названиям, которые удалось прочитать. Большинство из них стерлись временем. — А что-нибудь вроде «Берлоги» тут есть? Авось чего сохранилось…

— Надо поискать главный въезд, — высказал вслух свои мысли Матвей, продолжая пробегать взглядом по карте. — Наверняка местная дорога соединяется с главной, по которой мы шли до Северодвинска.

— Вот, смотри. — Лейгур ткнул пальцем в нижнюю часть стенда с крохотным рисунком деревянной арки и цифрой четыре. К сожалению, в легенде карты номера с третьего по десятый из-за потертостей почти не были видны. — Возможно это оно.

— Да, возможно… — Матвей отключил фонарь и стал осматриваться в попытке сориентироваться, чему мешали вечерние сумерки, которые сгущались все сильнее и постепенно перерастали в ночь. — Судя по всему, нам в ту сторону.

Прошли мимо детской площадки с горкой, качелями и песочницей, заваленной снегом. Потом минули с десяток небольших беседок со столиками, и наконец добрались до той самой арки, возле которой их встретил высокий стол, на верхушке которого угадывалась вырезанная морда не то медведя, не то волка — теперь уже было не разобрать.

Арка тоже была деревянной, в форме согнутого дерева. Она словно приглашала очутиться в каком-то сказочном местечке. Должно быть, местечко это и впрямь было сказочным до Вторжения, но теперь представляло из себя лишь доживающие свой век срубы, да прочие домишки, которых с каждым годом все больше притесняли сосновые великаны.

Матвей обрадовался, когда догадка на счет дороги подтвердилась; она действительно была и возвращала их в лес, куда непременно — по крайне мере так думал собиратель, — должна вывести их к основной трассе.

— Полагаю, идти сейчас будет не самым лучшим решением, — произнес Лейгур, поглядывая на утопающую во мраке дорогу.

Трезвый ум говорил Матвею, что исландец прав — продолжить путь ночью не самая лучшая затея, да еще и будучи усталыми и вымотанными тяжестью минувшего дня, и это еще не говоря уже о внезапно объявившийся твари, наверняка притаившейся в лесах. Но беспокойство за оставленных ими Арину, Машу, Надю, Тихона и Домкрата не давали покоя.

— Мне кажется тут и обсуждать нечего, нам нужно отдохнуть, — устало пролепетал Юдичев.

— Да, пожалуй… — Матвею стоило больших усилий согласиться на отдых, хотя чувствовал он себя вполне бодрым. Волнение предало ему силы и он прошел бы еще всю ночь, но все же темнота отговорила его от этой затеи.

Стали искать место для ночевки и наткнулись на большое здание, разительно отличающееся от всех остальных, поскольку было построено из бетона. Решили, что там будет значительно теплее, нежели в полуразрушенных срубах, и пошли внутрь. Здание оказалось корпусом для отдыхающих с множеством комнат и коек. Через теплые и толстые стены проникал лишь слабый сквозняк, поэтому решили костра не разводить, только ватты расходовать.

Устроились в небольшой комнатенке с видом на озеро и пристань. Юдичев заснул почти сразу, а вот Матвею только и оставалось завистливо поглядывать на устроившегося в койке капитана, свернувшегося калачиком.

В попытке нагнать сон, собиратель сел на подоконник и стал разглядывать звездное небо. Потом его взгляд упал на деревянный колодец из уже опостылевших взгляду бревен, и от воспоминаний ему сделалось худо.

— Ты в порядке? — послышался сбоку голос исландца, походивший на шорох сминаемой бумаги. Наблюдательности Лейгуру было не занимать, он сразу подметил изменившееся лицо спутника.

— Да, просто… — Он осекся на мгновение, думая, стоит ли говорить о внезапно посетившем его голову воспоминании? Решил не скрывать: — Моя мать погибла в похожем месте. Возможно даже где-то недалеко отсюда.

Лейгур в ответ только промычал, слегка кивнув. Он простоял рядом с минуту-другую, вместе с ним наблюдая за ночным небом, а после произнес:

— Я свою мать совсем не помню. Мне было три года, как ее не стало.

Затем, словно не зная, как продолжить разговор, Лейгур резко добавил:

— Надо бы поспать.

Он направился к свободной койке.

— Как ты это делаешь? — бросил ему вопрос вдогонку Матвей. — Так легко засыпаешь? Мне вот мысли покоя не дают, так и кричат в голове…

Исландец сел на край грязной койки, которая на фоне сырой земли виделась теплой и уютной постелью.

— Думаю об океане, плеске его волн, это убаюкивает, — ответил он и поднял на него взгляд. — У тебя есть любимый звук?

Матвей на миг призадумался.

— Пожалуй, — ответил он.

Лейгур положил голову на подушку, закрыл глаза и стал бормотать:

— Вот и представь его, словно он у тебя над ухом висит. Убеди себя, что ты там, рядом, а не здесь. Тогда заснешь.

И словно в качестве примера исландец кажется уснул, тяжело задышав.

— Лейгур? — шепотом окликнул его Матвей, желая убедиться, действительно ли тот спит. Ответа не последовало. Тогда собиратель