— Потому что ты настолько глупа, что ничего не видишь!

— Не надо меня в этом обвинять.

— Ты просто не думаешь.

— Если я допустила ошибку, милый, то прости. Но мне кажется, что ты ошибаешься.

После всех хлопот и великолепных блюд Джен вечер закончился ссорой. Дэррил так и не произнёс ни слова благодарности.

К сожалению, подобные сцены случались так часто, что Джен привыкла.

Но после тайной поездки Дэррила в Европу всё изменилось. Джен больше с ним не разговаривала, и к Рождеству 1992 года Дэррил не появился в собственном доме на семейный ужин. Дети подождали его примерно до полудня, а затем открыли подарки без него и проглотили ужин с индейкой, почти ничего не сказав.

— И вот ты сдаёшься, — говорит Джен. — Становится всё равно, когда кто-то не приносит радости в твою жизнь. Когда кто-то лишь берёт, становится лучше без него. Я больше не хотела слышать от него, что я ужасная мать. Никто не имеет права мне такого говорить. Я уже сама начинала сомневаться в себе.

Позже на той неделе появился Дэррил и забрал кое-что из одежды. Он нашёл меблированную квартиру, сдаваемую помесячно, и, казалось, испытал некоторое облегчение, избавившись от Джен. Он договорился об оплате домашних счетов через секретаршу в офисе и выглядел совершенно довольным.

— Самое неприятное, что я бы никогда его не бросила, — признаётся Джен. — Я подумала, что если он когда-нибудь сможет взять себя в руки и осознать, как он поступил с собственной семьёй, то сможет вернуться и сказать, что ему действительно жаль. Я правда любила его. И я была бы рада провести с ним всю оставшуюся жизнь. Но после того, как он ушёл, я поняла, что шансов нет.

В отсутствие Дэррила Джен стала заниматься самообразованием и восстанавливать самоуважение. Она поступила в Университет Ксавьера и планировала карьеру. Бекки, Джон и Крисси полностью её в этом поддерживали, но Дебора, которая вернулась в семью, отчаянно хотела, чтобы родители помирились; она не поддерживала независимость Джен.

Конечно, Дэррил был в шоке, когда Джен подала на развод. Он не собирался платить алименты и ясно дал это понять. И из-за его упрямства бракоразводный процесс превратился в полномасштабную войну. После двух лет и бесчисленных угроз обратиться в суд они в итоге помирились.

— Для Дэррила в отношениях не существовало полутонов; он считал что-то либо правильным, либо неправильным, — размышляет его адвокат Гай Хильд. — Когда с ним отказалась разговаривать его жена Джен, возможностей для компромисса почти не осталось. Если попытаться проанализировать его отношения с другими, то у Дэррила были проблемы с общением. Он не мог эффективно общаться со своими детьми. В медицине его уважали за технические навыки. Видимо, именно поэтому он приобрёл репутацию тирана.

30

Занимаясь разводом, Дэррил прибегал к моральной поддержке друзей Сью и Алан Браунинг, которых знал с июня 1990 года, когда провёл Алану операцию на открытом сердце и спас ему жизнь. Алан Браунинг был местной знаменитостью, спортсменом из 1980-х, и Дэррилу этот парень действительно нравился. Он был фанатом его шоу "Отчаянный и без пары", пародии на местное радио по подбору пар. В шоу действительно знакомили парочки, хотя на самом деле его задумывали как развлечение, поэтому люди звонили в пятницу вечером, сообщали свой вес, рост, семейное положение и род занятий. Шоу стало гвоздем программы.

Жена Алана Сью, похожая на Фарру Фосетт, принимала многочисленные звонки и догадалась повысить рейтинги, посоветовав мужу использовать местные противоречия. Она продюсировала шоу, и вместе они создали специфическую аудиторию задолго до Говарда Стерна[14].

В глазах Сью муж был подобен Дону Имусу[15], и даже если на самом деле это не соответствовало действительности, Алан был достаточно известной личностью на радио, чтобы привлекать таких гостей, как Телли Савалас[16] и Клинт Иствуд, на протяжении многих лет. Его даже считали секс-символом.

Но когда Алан попал в больницу Христа с неудачной ангиопластикой, Сью немедленно сказала, что ему пора на пенсию. Он проработал на радиостанции WKRC в Цинциннати 20 лет, чуть не умер из-за быстрого темпа болезни и обострений, и теперь пришло время всё бросить и жить спокойной жизнью.

Они поселились в красивом доме в колониальном стиле в Блу-Эш, где подружились с Дэррилом. Хирург помог Алану в процессе выздоровления и запросто заходил к Браунингам в гости. Те были рады принять Дэррила; с ними он скоро почувствовал себя членом семьи.

— Ему хотелось личного общения, — вспоминает Сью, — и мы никогда не обсуждали это, но я удивлялась, почему доктор так заинтригован нашей работой на радио. И вдруг он разводится. Лично мне казалось, он надеялся, что в наших досье найдёт себе подходящую пару. Может быть, он думал, что мы дадим ему доступ к старым трансляциям.

Хотя Дэррил официально развёлся, на праздники он приезжал к Браунингам, в основном на День Благодарения и Рождество. Он был щедрым и обходительным гостем, его руки всегда были заняты, а дорогие настольные украшения он присылал ещё до своего приезда. Они всегда ругали его за то, что он слишком много тратит, но таков был Дэррил. Он умел быть только расточительным.

Дэррил почувствовал, что может довериться Сью, и рассказал ей, что Джен настроила против него детей и он за это на неё злится. Они с Джен ненавидели друг друга, находясь на противоположных концах вселенной. Сью не видела в этом ничего особенного: мать настраивает детей против отца, отец пытается вернуть детей деньгами. Он признался Сью, что на медицинской конференции в Лондоне влюбился в одну женщину. Но, очевидно, женщина не клюнула на него и намекнула, что Дэррил слишком зациклен на своих детях.

— Он жаловался на деньги. По его словам, дети считают, что он должен их обеспечивать, — вспоминает Сью. — Они убивали его финансово, однако он давал им всё, что они хотят.

Вырвавшись на свободу от уз брака, Дэррил внезапно снова уверовал в Бога и захотел, чтобы Браунинги ходили с ним в церковь воскресным утром, но к 11:00 утра они не вставали. Из-за поздних вечерних эфиров они стали полуночниками и жили по другим внутренним часам. Но Дэррилу разрешалось заезжать в любое время, что он и делал, иногда звоня им с подъездной дорожки, откуда он разговаривал со Сью по телефону из машины, пока она не приводила