— Как верная подданная Его Величества, я, разумеется, должна выбрать короля. Особенно когда знаю, что ему, возможно, недолго осталось. И надо успеть подарить стране наследника… — она смяла в руках юбку, и в тёмных глазах мелькнуло отчаяние.

— Погоди, погоди, что ты несёшь? Ты не обязана приносить себя в жертву! — Элмерик вскочил, схватил её за плечи и тряхнул, а Келликейт вдруг зарыдала, уткнувшись ему в плечо.

— Я не хочу выбирать.

— В смысле?

— Они оба мне очень дороги, понимаешь?

Рубашка Элмерика намокла от её слёз. Бард не знал, что и сказать. Теперь он и правда ничего не понимал.

— Тогда пусть леди-кошка не выбирает. Она же наполовину человек, наполовину младшая фэйри, — Ллиун подтянула колени к подбородку и обняла их руками.

— И что это меняет? — Келликейт подняла заплаканное лицо.

— Младшие фейри могут любить сразу нескольких. У них очень большое сердце.

— Но я же не могу выйти замуж сразу за обоих! А ещё есть Мартин… мои чувства к нему никуда не делись, как бы я ни старалась от них избавиться. Это всё ужасно, да?

Лианнан ши покачала головой.

— Ничего ужасного. Леди-кошка есть леди-кошка. Не нужно идти против своей истинной природы. Наоборот. Нужно любить себя такой, какая есть.

Элмерик внезапно почувствовал укол ревности. Ведь Ллиун тоже была из младших фейри, а значит, тоже обладала «большим сердцем» и могла любить кого-то ещё… Он проглотил вопрос, уже готовый сорваться с языка, — в конце концов, яблоневая дева ни разу не говорила ему о чувствах и вообще ничего не обещала. Их связь началась как ни к чему не обязывающая интрижка, а то, что он опять влюбился, как дурак — это только его проблемы. К тому же сейчас явно было не время выяснять отношения…

— Боюсь, моя, как ты говоришь, «истинная природа» не устроит ни Риэгана, ни Орсона, — Келликейт вытерла слёзы, её лицо вновь стало мрачным и суровым, лишь глаза лихорадочно блестели. — И всё это плохо кончится. Как в той сказке про королев времён года, помните? Кериллейт, королева Весны, тоже не хотела выбирать между двумя рыцарями. А когда они оба пали в поединке, отправилась вслед за ними в Аннуин. Болотные бесы, да у нас даже имена похожие!

— Ну, я уверен, что Орсон не станет сражаться с королём из-за тебя, — Стеклянные осколки хрустнули под сапогом Элмерика, когда он переступил с ноги на ногу. — И вообще, речь шла о том, чтобы спасти Мартина от Медб. Тогда Его Величеству не будет угрожать опасность, и можно будет повременить и с выбором, и со свадьбой.

Келликейт шмыгнула носом:

— И как же мы это сделаем? У тебя есть идеи?

— Если уж Джерри и Роз куда-то запропали, может, пойдём сразу к мастеру Шону? Всё-таки он лучший друг Мартина. Кто знает, может быть, он уже что-то придумал?

— Твой мастер Шон вчера надрался, как сапожник на пару с Мартином! — скривилась Келликейт. — И мастер Патрик, кстати, тоже. Готова спорить, что они сейчас все втроём маются с головной болью и ищут, чем бы опохмелиться. Если вообще уже проснулись.

— Не проверим — не узнаем, — Элмерик взял её под руку. — Пошли! Всё равно разговорами делу не поможешь.

Бард отворил дверь, и они втроём вышли в коридор.

— Нужно только по-тихому проскочить мимо спальни Фиахны. Если мы его разбудим, он тут же отправит меня за вином или придумает ещё кучу разных дел. Так что давайте медленно, на цыпочках…

Его спутницы переглянулись, и Элмерик запоздало вспомнил, что младшие фэйри лучше всех умеют передвигаться бесшумно. Если кому и нужно было проявить осторожность — так это ему самому. Но стоило им только поравняться с дверью, ведущей в опочивальню наместника, как та скрипнула, открываясь, и на пороге показалась Розмари. Её пушистые, ничем не прикрытые светлые волосы свободно рассыпались по плечам, щёки раскраснелись, на губах блуждала улыбка.

— Ты?! — Элмерик забыл, что собирался соблюдать тишину.

Девушка вздрогнула, её голубые глаза потемнели, улыбка сошла с лица.

— Ну я! А что? — она вздёрнула подбородок, готовясь дать отпор, будто бы её уличили в чём-то неподобающем.

— Э-э… просто не ожидал тебя здесь встретить.

— Как и я тебя-та. Но мы встретились. Что ж, доброе утро, — Розмари кивнула Келликейт и начисто проигнорировала лианнан ши. Впрочем, яблоневая дева ничуть не расстроилась, с интересом рассматривая незнакомку.

Собравшись с мыслями, бард прочистил горло.

— Прости, это, наверное, не моё дело, но не кажется ли тебе…

— Не кажется, — Розмари поправила рубашку, сползшую с плеча. — И ты совершенно прав: не твоё это дело, к кому я, куда и зачем хожу-та. Сам-та со своей упырицей по кустам милуешься, и ничего!

Она впервые взглянула на Ллиун и презрительно фыркнула. Лианнан ши тронула Элмерика за рукав, словно собираясь о чём-то предупредить, но тот заговорил раньше:

— Неужели ты не слышала, что все говорят о Фиахне?

Розмари рассмеялась низким грудным смехом:

— Ну да, что у него таких как я сотни были-та! И что он наиграется-та и бросит. Ха! Да мне плевать, знаешь ли!

— Я просто не хочу, чтобы тебе было больно, — бард поднял руки в примирительном жесте, но, кажется, опять всё испортил.

— Ах, вот как? — девушка упёрла руки в бока. — А раньше-та тебя это не слишком беспокоило. Сам-та делал мне больно, и не раз! Не тебе учить меня жить, так-та!

— Элмерик хотел сказать, что… — попыталась вступиться Келликейт, но Розмари небрежно отмахнулась:

— И не тебе. Со своими делами-та разберись сначала! А меня не трогайте! Я — спать.

Решительной походкой она зашагала прочь. Элмерик с Келликейт переглянулись, а Ллиун, подняв вверх палец, изрекла:

— Колючка.

— Да уж, — вздохнул бард, — я тоже всегда говорил, что она колючая, как дикая роза.