Шрифт:
Закладка:
Слишком гордый, чтобы позволить жене содержать его за счет публичного пения, двадцатидвухлетний Ричард решил заработать на написании пьес. 17 января 1775 года его первая комедия, «Соперники», была поставлена в Ковент-Гардене. Она была плохо сыграна и плохо принята; Шеридан нашел лучшего актера на главную роль, и второе представление (28 января) начало серию драматических успехов, которые принесли Шеридану славу и богатство. Вскоре весь Лондон говорил о сэре Энтони Абсолюте, сэре Люциусе О'Триггере и мисс Лидии Лангиш и подражал коверканию слов миссис Малапроп («Забудьте этого парня, вычеркните его из своей памяти»;57 «упрямый, как аллегория на берегу Нила»).58 У Шеридана в голове была целая мята острот, он рассыпал их на каждой странице, одаривал лакеев остроумием и заставлял дураков говорить как философы. Критики жаловались, что персонажи не всегда соответствуют своей речи и что остроумие, трещащее в каждой сцене, бурлящее почти в каждом рту, притупляется от избытка; неважно; зрители наслаждались весельем, и наслаждаются им по сей день.
Еще большим был успех «Дуэньи», премьера которой состоялась в Ковент-Гардене 2 ноября 1775 года; в первый сезон она шла семьдесят пять ночей, побив рекорд в шестьдесят три ночи, установленный «Оперой нищего» в 1728 году. Дэвид Гаррик из театра Друри-Лейн был встревожен такой оживленной конкуренцией, но не нашел лучшего ответа, чем возродить «Открытие», пьесу недавно умершей матери Шеридана. Окрыленный успехом, Шеридан предложил купить половину доли Гаррика в «Друри-Лейн»; Гаррик, чувствуя свои годы, согласился за 35 000 фунтов; Шеридан убедил своего тестя и друга внести по 10 000 фунтов; сам вложил 1300 фунтов наличными; остальную сумму он получил в долг (1776). Через два года он собрал еще 35 000 фунтов стерлингов, вместе со своими партнерами стал владельцем театра и взял на себя управление.
Многие считали, что его самоуверенность перешла все границы, но Шеридан добился еще одного триумфа, поставив (8 мая 1777 года) «Школу злословия», самый большой драматический успех столетия. Отец автора, который дулся с тех пор, как Ричард сбежал из дома пять лет назад, теперь примирился с сыном. После этих побед наступила пауза в восхождении Шеридана. Предложения в «Друри-Лейн» оказались непопулярными, и призрак банкротства пугал партнеров. Шеридан спас положение фарсом «Критик», сатирой на трагические драмы и драматических прорицателей. Однако в дело вмешалась его извечная медлительность, и за два дня до назначенной премьеры он еще не написал финальную сцену. Тесть и другие заманили его в одну из комнат театра, дали бумагу, перо, чернила, вино, велели закончить пьесу и заперли. Он вышел с желанной развязкой; ее отрепетировали и нашли подходящей; премьера (29 октября 1779 года) стала еще одной улыбкой фортуны для жизнерадостного ирландца.
Он огляделся вокруг в поисках новых миров для покорения и решил войти в парламент. Он заплатил бюргерам Стаффорда пять гиней за их голос и в 1780 году занял свое место в Палате общин как ярый либерал. Вместе с Фоксом и Берком он участвовал в преследовании Уоррена Гастингса, а в один блестящий день превзошел их обоих. Тем временем он жил со своей опытной женой в счастье и роскоши, прославившись своими разговорами, остроумием, пышностью, добротой и долгами. Лорд Байрон подытожил это чудо: «Что бы Шеридан ни сделал или ни решил сделать, это было par excellence, всегда лучшее в своем роде. Он написал лучшую комедию, лучшую драму… лучший фарс… лучшее обращение [монолог о Гаррике], и, в довершение всего, произнес самую лучшую ораторию… когда-либо задуманную или услышанную в этой стране».59 А еще он завоевал и сохранил любовь самой прекрасной женщины в Англии.
Шеридан был сплошной романтикой; трудно представить его в одном мире и поколении с Уильямом Питтом II, который признавал только реальность, стоял выше чувств и правил без красноречия. Он родился (1759) на пике карьеры своего отца; его мать была сестрой Джорджа Гренвилла, главного министра 1763–65 годов; он был вскормлен на политике и вырос среди парламентских запахов. Хрупкий и болезненный в детстве, он был огражден от суровых условий и общения «публичной» школы; он занимался дома под тщательным наблюдением отца, который обучал его красноречию, заставляя каждый день декламировать Шекспира или Мильтона. К десяти годам он стал знатоком классики и написал трагедию. В четырнадцать лет его отправили в Кембридж, но вскоре он заболел и вернулся домой; через год он поехал снова и, будучи сыном пэра, в 1776 году без экзаменов получил звание магистра искусств. Он изучал право в Линкольнс-Инн, недолго занимался юридической практикой и в возрасте двадцати одного года был выдвинут в парламент от карманного округа, контролируемого сэром Джеймсом Лоутером. Его девичья речь настолько хорошо поддержала предложение Берка об экономических реформах, что Берк назвал его «не обломком старого блока, а самим старым блоком».60
Будучи вторым сыном, он получал всего 300 фунтов стерлингов в год, изредка помогая матери и дядям; эти условия способствовали стоическому простодушию в его поведении и характере. Он избегал брака, безраздельно посвятив себя стремлению к власти. Он не получал удовольствия от азартных игр и театра. Хотя позже он в избытке употреблял спиртное, чтобы притупить нервы после бурных политических событий, он заслужил репутацию человека чистоты жизни и неподкупности целей; он мог купить, но его нельзя было купить. Он никогда не стремился к богатству и редко шел на уступки в дружбе; лишь немногие близкие люди обнаруживали за его холодной отстраненностью и самообладанием дружеское веселье, а порой и нежность.
В начале 1782 года, когда министерство лорда Норта должно было уйти в отставку, «мальчик», как снисходительно называли Питта некоторые его члены, включил в одну из