Мы можем улыбнуться патриотическому консерватизму выдающегося юриста, рассматривающего этот вопрос с удобного возвышения; но очень вероятно, что его решение было бы одобрено девяноста процентами английского народа при Георге III.

II. ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ

Действующие лица драмы были одними из самых известных в английской истории. На вершине был Георг III, занимавший трон в течение судьбоносных лет (1760–1820), когда Англия пережила Американскую и Французскую революции и Наполеоновские войны. Он был первым из ганноверских монархов, который родился в Англии, считал себя англичанином и проявлял глубокий интерес к английским делам. Он был внуком Георга II и сыном непокорного Фредерика Луи, принца Уэльского, который умер в 1751 году. Будущему Георгу III тогда было двенадцать лет. Его мать, принцесса Августа Саксен-Готская, напуганная «невоспитанными и порочными молодыми людьми».13 с которыми она встречалась, держала его в карантине от такой компании и воспитывала его — одного из девяти детей — в асептической изоляции от игр, радостей, потрясений и мыслей его сверстников и его времени. Он вырос робким, вялым, набожным, малообразованным и несчастным. «Если у меня когда-нибудь будет сын, — сказал он своей строгой матери, — я не сделаю его таким несчастным, каким ты делаешь меня».14 Она передала ему свое презрение к его деду за то, что тот терпел верховенство парламента; она неоднократно просила его: «Джордж, будь королем!» — взять на себя активное руководство правительством. Традиция, часто подвергаемая сомнению, приписывает юноше влияние «Идеи короля-патриота» Болингброка (1749), которая призывала правителей «управлять так же, как и царствовать», и (позволяя парламенту сохранять полномочия, которыми он обладал) инициировать меры по улучшению английской жизни.15 Один из учителей Джорджа, лорд Уолдегрейв, описал его в 1758 году как «строго честного, но желающего того откровенного и открытого поведения, которое делает честность приятной… Ему не нужна решительность, но она смешивается со слишком большим упрямством… В его характере есть некая несчастливость, которая… будет источником частых тревог».16 Эти качества оставались с ним до конца его рассудка.

После смерти отца Джорджа вдова завязала тесную дружбу с Джоном Стюартом, графом Бьютом, конюхом в княжеском доме. В 1751 году Бьюту было тридцать восемь лет, и он уже пятнадцать лет был женат на Мэри Уортли Монтагу, дочери знаменитой леди Мэри с таким же именем. В последние годы перед тем, как Георг стал королем, он принял Бьюта в качестве своего главного наставника и доверенного лица. Он восхищался образованностью и честностью шотландца, с благодарностью принимал его советы и готовился к активному руководству государством. Когда королевский юноша задумал сделать предложение о женитьбе на пятнадцатилетней красавице леди Саре Леннокс, он с грустью, но с любовью уступил наставлениям Бьюта о том, что должен жениться на какой-нибудь иностранной принцессе, которая поможет скрепить полезный политический союз. «Я отдаю свое будущее в ваши руки, — писал он, — и буду держать свои мысли подальше от дорогого предмета моей любви, горевать молча и никогда больше не беспокоить вас этой несчастной историей; ибо если я должен потерять либо друга, либо любовь, я откажусь от последней, ибо ценю вашу дружбу выше всех земных радостей».17 Взойдя на престол, Георг взял Бьюта с собой.

Его правление было одним из самых бедственных в истории Англии, и он разделял вину за это. Однако сам он был убежденным христианином и, как правило, джентльменом. Он принял теологию англиканской церкви, соблюдал ее обряды с нескрываемой преданностью и поносил придворного проповедника, восхвалявшего его в проповеди. Он подражал своим политическим врагам в использовании подкупа и улучшал их обучение, но в личной жизни был образцом добродетели. В поколении, отмеченном сексуальной распущенностью, он подал Англии пример супружеской верности, который спокойно контрастировал с прелюбодеяниями его предшественников и непорядками его братьев и сыновей. Он был душой доброты во всем, кроме религии и политики. Несмотря на щедрость даров, он был человеком простых привычек и вкусов. Он запретил азартные игры при дворе. Он решительно занимался управлением государством, уделяя внимание мельчайшим деталям и посылая указания своим помощникам и министрам по дюжине раз в день. Он не был мрачным пуританином: ему нравились театр, музыка и танцы. Ему не занимать было мужества: он упорно боролся со своими политическими противниками на протяжении полувека; он храбро противостоял разъяренной толпе в 1780 году и сохранил самообладание во время двух покушений на его жизнь. Он откровенно признавал недостатки своего образования; до конца он оставался относительно невинным в литературе, науке и философии. Если он и был немного слаб умом, то это могло быть вызвано какими-то причудами генов или небрежностью учителей, а также тысячей нагрузок, которые обуревают короля.

Одним из недостатков Джорджа была подозрительная ревность к способностям и независимости. Он никогда не мог простить Уильяму Питту I сознательного превосходства в политическом видении и понимании, проникновенности суждений, силе и красноречии речи. Мы уже видели в другом месте18 карьеру этого необыкновенного человека от его вступления в парламент (1735) до его триумфа в Семилетней войне. Он мог быть высокомерным и упрямым — гораздо больше, чем Георг III; он считал себя надлежащим хранителем империи, созданной под его руководством, и когда король по имени встречался с королем по делу, следовала дуэль за трон. Питт был лично честен, его не трогало взяточничество, которое процветало вокруг него, но он думал о политике исключительно с точки зрения национальной власти и не позволял никаким чувствам гуманности отвлечь его от решимости сделать Англию верховной. Его называли «Великим простолюдином», потому что он был самым большим человеком в Палате общин, а не потому, что он думал об улучшении положения простолюдинов; однако он встал на защиту американцев и жителей Индии от притеснений со стороны англичан. Как и король, он не терпел критики и был «неспособен забыть или простить».19 Он не хотел служить королю, если не мог управлять им; он вышел из состава министерства (1761), когда Георг III настоял на нарушении договора Англии с Фредериком и заключении сепаратного мира с Францией. Если в конце концов он и потерпел поражение, то не от одного врага, а от подагры.

Влияние Питта на английскую политику сравнялось с влиянием Эдмунда Берка на английскую мысль. Питт исчез со сцены в