осудил мир как слишком мягкий по отношению к побежденной Франции; Питт выступил против него и предсказал, что Франция, с ее флотом, оставшимся нетронутым, вскоре возобновит войну с Англией, что она и сделала в 1778 году. Палата общин ратифицировала договор 319 голосами против 65. Мать Георга радовалась, что королевская воля восторжествовала; «Теперь, — сказала она, — мой сын действительно король Англии».66

До сих пор новый государь пользовался репутацией честного человека. Но когда он увидел, что виги покупают голоса в парламенте и привлекают журналистов для нападок на его политику, он решил исправить положение. Он использовал свои средства и покровительство, чтобы побудить таких авторов, как Смоллетт, защищать цели и действия министерства. Возможно, Бьюти имел в виду именно такие услуги, когда в июле 1762 года убеждал короля назначить пенсию Сэмюэлу Джонсону, и не разочаровался. Но ни один приверженец министра не мог парировать умные диатрибы Джона Уилкса, жестокие сатиры Чарльза Черчилля или анонимную язвительность «Юниуса». «Клеветы на суд, превосходящие по дерзости и ярости все, что публиковалось в течение многих лет, теперь появлялись ежедневно, как в прозе, так и в стихах».67

Парламент принимал деньги короля и отдавал ему голоса, но ему не нравился его главный министр — шотландец, не пришедший к власти благодаря долгой службе какой-либо партии в палате представителей. Чувства против Шотландии были сильны в Англии, которая все еще помнила шотландское вторжение 1745 года. Кроме того, Бьюти давал политические привилегии своим соотечественникам: он сделал Роберта Адама придворным архитектором, а Аллана Рамсея — придворным художником (игнорируя Рейнольдса); он назначил пенсию Джону Хоуму, шотландскому драматургу, отказав при этом в профессорской должности Томасу Грею. Лондонское население выражало свои чувства, вешая или сжигая валенки (в каламбуре Бьюта), а также нападая на карету министра; ему приходилось прятать лицо, когда он посещал театр. Налог на сидр оттолкнул сельское население, и Бьюти стал самым непопулярным министром в истории Англии. Не выдержав натиска, подорвав здоровье и настроение, осознав свою непригодность к агитации и интригам политики, Бьюти подал в отставку (8 апреля 1763 года), пробыв на посту главного министра короля менее года.

Его преемника, Джорджа Гренвилла, постигли три несчастья: он подвергся нападкам в прессе со стороны непобедимого Джона Уилкса (1763 f.); он провел через парламент (март 1765 г.) Гербовый акт, положивший начало отторжению американских колоний; и у Георга III случился первый приступ безумия. Неудача и отставка Бьюта сломили нервы и решимость короля; брак не принес ему счастья, а Гренвилл был болезненно независим, почти властен. Георг вскоре поправился, но он уже не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы противостоять олигархии вигов, контролировавшей большую часть парламента и прессы. Он пошел на компромисс, пригласив вига, маркиза Рокингема, сформировать новое министерство.

Возможно, по предложению своего секретаря Эдмунда Берка, маркиз за год провел через парламент несколько мер по смягчению ситуации. Был отменен или изменен налог на сидр, отменен гербовый сбор, договор с Россией способствовал развитию торговли, ажиотаж вокруг Уилкса был подавлен, и, очевидно, для продвижения этого законодательства не использовались подкупы. Король был возмущен отменой налога и уступками Уилксу. 12 июля 1766 года он отправил в отставку министерство Рокингема, предложил Питту пэрство и попросил его возглавить правительство. Питт согласился.

Но «Великий простолюдин» потерял здоровье и почти рассудок. Теперь он пожертвовал тем, что осталось от его популярности, согласившись на облагораживание в качестве графа Чатема, тем самым отказавшись от своего места в Палате представителей. У него было оправдание: он чувствовал себя слишком слабым, чтобы выносить напряженность и конфликты в общинах; в лордах у него будет больше досуга и меньше напряжения. Он занял относительно спокойный пост лорда тайной печати и позволил своему другу, герцогу Графтону, занять номинально главенствующий пост первого лорда казначейства. Однако его коллеги отмечали, что он определяет политику, не советуясь с ними или вопреки их мнению, и многие почувствовали облегчение, когда он отправился в Бат в поисках облегчения своей подагры. Он добился этого, но с помощью лекарств, которые расстроили его разум. Когда он вернулся в Лондон, он был не в состоянии заниматься политикой. В октябре 1768 года он подал в отставку, и главным министром стал Графтон.

Именно в этот период политической анархии (1766–68 гг.) группа, известная как «Друзья короля», объединилась для достижения целей короля. Они помогали Георгу в распределении льгот за политическую поддержку и использовали все средства для избрания кандидатов и продвижения министров, приверженных королевским взглядам. Когда Графтон ввязывался в трудности и промахи, они усугубляли его растерянность, пока он не подал в отставку (27 января 1770 года). 10 февраля они одержали свою величайшую победу, когда Фредерик Норт (известный нам как лорд Норт, хотя он стал наследником этого титула только в 1790 году) начал свою двенадцатилетнюю службу в качестве первого лорда казначейства.

Норт был слабым, но неплохим человеком. Именно его чувство преданности и жалости помогли ему удержаться на посту и занять столь неприятное место в истории. Рожденный в богатстве как сын графа Гилфорда, он получил все преимущества образования и общества, вошел в Палату общин в возрасте двадцати двух лет и занимал свое место в ней почти сорок лет. Своей скромностью, добротой, приветливостью и юмором он приобрел множество друзей.* Однако он придерживался и консервативных взглядов, стремясь угодить всем, кроме короля. Он поддерживал Гербовый акт, изгнание Уилкса и (до последних этапов) войну с Америкой. Он защищал политику Георга III, даже когда сомневался в ее мудрости; он считал себя агентом короля, а не парламента и тем более народа, и, похоже, был искренен в своем убеждении, что государь имеет законное право выбирать министров и направлять политику. Благодаря Норту и его такту в управлении Палатой общин, а также использованию средств, выделенных парламентом, Георг III в течение десяти лет управлял Англией. Через своих агентов он покупал места и голоса, продавал пенсии и должности, субсидировал журналистов и пытался сковать прессу. О его мужестве и упрямстве говорит тот факт, что для победы над ним потребовалось сочетание Джона Уилкса, «Юниуса», Берка, Фокса, Шеридана, Франклина и Вашингтона.

IV. ПАРЛАМЕНТ ПРОТИВ НАРОДА

Мы читаем в «Журнале Гиббона» под 23 сентября 1762 года: