считаю, что генерал Томинара был прав и верно поступил, создав подобный узел напряженности.

— Что ж… — вздохнул судья, — Многое становится ясным. Перейдём непосредственно к самой диверсии.

— Была ли проведена предварительная разработка маршрутов следования силами штабной и фронтовой разведок?

— Признаюсь… о подобном мероприятии я узнала только сейчас, и, соответсвенно, в тот момент не могла такого предусмотреть. Я пользовалась данными фронтовой разведки, которая к тому времени успешно действовала в глубину на весь блок стен, и чертежами Коцита, которые, как оказалось позже, были неверны в некоторых деталях. Ну, и знаниями нашего многоуважаемого Консультанта. Не забывайте, я вообще-то официально готовила очередной штурм Цитадели — так что разведка у нас отнюдь не била баклуши.

— Но заявленные в плане цели вы не приказывали разведать⁇

— Они находятся в глубине обороны. Кого я могла послать туда?

— Пару «телепат-медиум», например.

— К сожалению, не знала о такой возможности.

— Аюта Второго Архидрагонария Злата Новак — ведущий специалист в этом виде разведки. Странно, что вы не осведомлены.

— Наверное, у меня не было допуска.

— Гражданка Новак. Проясните этот вопрос.

Змея улыбнулась:

— Пан судья. Вам надо объяснять, что использование магии внутри Коцита несколько… затруднено?

— Но это вам не помешало использовать её для маскировки.

— Это наведенное заклинание, не прямое. Представьте, что случится с магом в астрале, если он потеряет связь с медиумом?

— Ничего хорошего, я полагаю? Суд удовлетворён.

— Простите пани Злата… то есть гражданка Новак, можно ещё вопрос? Думаю, вы как опытный специалист, были наилучшим образом информированы о возможных проблемах при диверсионной операции. Почему же вы не порекомендовали ни одного из своих специалистов?

— Они были заняты, пан судья. Кто на огневой поддержке, кто на логистике. Не забывайте, у нас же наступление велось. Могла, конечно, и сама… но я же заметная девочка, как бы пан драгонарий без меня?

— Понятно. Коллега, ваше любопытство удовлетворено? Вернитесь на своё место, гражданка Новак.

— В вашем отчёте указывается, что, проникнув в тюрьму, вы обнаружили её полупустой. Почем вы не освободили заключённых?

— Там же, дальше приложен их полный список и обвинения, по которым они сидели. Это были повстанцы, они вряд ли бы перешли на нашу сторону.

— Свидетели показывают, что проводник Каличаран был убит из-за ваших личных разногласий.

— Убийство и обман — это уже не «личные разногласия».

— В данной ситуации это «личные разногласия». Вы отдали приказ?

— Для наказания преступника не нужно приказа.

— То вы милая девушка, то суровый командир, то свирепый демон. Странное сочетание.

— Вам не нравится?

— Трудно сказать. Нового проводника — инородца Агиру вы завербовали до казни предыдущего, то есть обезопасили цель миссии?

— Скорее её обеспечила. Каличаран — и правда ведь, был только источником проблем. То обманет, то поднимет ненужный шум.

— Подсудимый Агира сотрудничал добровольно? Или под угрозой оружием?

— Всегда — добровольно. Зачастую даже упреждая просьбы о помощи.

— Упреждая? Насколько упреждая? Были ли случаи, когда его предупредительность навязывала вам манеру движения или выбор пути? Задерживала вас по необъяснимым причинам?

— И что в этом плохого? — не поняла демонесса.

— Когда перед вами две запертые двери и одну из них услужливо открывают, в какую вы пойдёте? Предупредительность может направлять.

Девушка фыркнула. Подобное скорее было свойственно Сэнсею, чем Агире.

— Вы ищите какие-то невероятные причины. Если бы он хотел нас предать или сбежать — у него был миллион поводов для этого.

— Часто то, что наш мозг с неприязнью отвергает — и есть истинная причина происходящего. Подсудимый Агира может быть не простым, а двойным или тройным агентом, решившим изменить сторону и примкнуть к победителю.

— Тогда он вдвойне ценен для вас. Его не судить, его награждать надо.

— Вас мы тоже хотели бы наградить. Однако закон требует суда — и мы судим. Вы свободны. Суд объявляет технический перерыв на два часа. Присутствующие могут покинуть зал. Конвою — смениться, и накормите арестованных!

Перерыв

Все поднялись, провожая судей, начался ритуал смены караула. Афсане хотела сказать Сакагучи на ушко, но получилось слишком громко:

— Они хотели засудить нашу госпожу, но запутались сами. Так ещё окажется, чтовместо неё господина драгонария засудят!

— Прикуси язык! — неожиданно резко оборвала её возвращающаяся против общего потока выходящих, принцесса.

— Они же сами сказали, что судят только по закону, — заумничала не вовремя Азер: — Злата была права, назвав этот суд «соревнованием во лжи». Справедливости в суде ради суда никто никогда не находил. Так что и правда — стоит только ждать момента, когда всё это враньё аукнется адмиралу. И поделом…

— Да перестаньте вы все! — чуть не закричала Метеа, и, садясь, прикрыла ладонями брызнувшие из-под глаз слёзы: — Неужто вы не понимаете, что если осудят господина драгонария, это будет худшее, что можно только представить! Они не меня, они его судят, как вы не можете понять! Весь суд этот — покушение на драгонария, это его они хотят оболгать!

— Но вы-то, моя госпожа, почему из-за этого должны страдать? — и Сакагучи бесстрастно повернул к ней своё двухцветное лицо: — Правители призраков хотят вызвать слёзы у господина драгонария — это их право. Но права на ваши слёзы им никто не давал.

… — Пойдёмте отсюда, — добавил он через несколько минут молчания: — Уэмацу подготовил нам комнату неподалёку, где мы можем принять еду, а женщины — привести себя в порядок.

— Вы правы, — согласилась дочь императора: — Слишком неудобные стулья тут… и свет… глаза режет…

«Комната неподалёку» оказалась соседней кают-компанией, где иногда собирался штаб принцессы, и поэтому сохранилась теплоизоляция — так что можно было расслабиться, не боясь, что что-то сломаешь или подожжешь, как в зале суда. Кадомацу подраспустила завязки и замки доспеха, и сидела, клюя помаленьку приготовленное её поварами за время заседания. Азер на неё смотрела недовольными глазами и кормила с палочек как маленькую: «За маму, за папу, за драгонария-доно, за меня, за Сакагучи…». «Перестань» — тихо попросила её принцесса, а сестра Ануш на это встала, и, уперев руки в крутые бёдра, отчитала непутёвую хозяйку: «Кушай! Два дня ведь одними крошками перебиваешься! Ты хочешь на суде падать в обмороки или защищаться⁈» Принцесса как-то равнодушно посмотрела в ответ. «Ну, подумай.