этих фамилий Наталья и позвонила Стасу.

— Мне даже узнавать ничего не нужно. Тоже мне, секрет Полишинеля! Александр Крюков — владелец «ТингоФарм». Маргарита Альбертова — скандально известная блогерша. Крутые люди! — сообщил Завьялов. — А Дронов… Дронов… не очень уверен. Сейчас загуглю. Да, точно, Леонид Дронов — ученый-химик, лауреат того-то и сего-то. И, между прочим, однажды чуть Нобелевскую не получил.

— А как ты думаешь, что их может объединять? — поинтересовалась Наташа.

— То, что они все богатые люди, во всяком случае известные, — немного подумав, ответил Завьялов.

— А что, блогерша тоже богатая? — поразилась Наташа.

— Еще какая! По моим меркам, по крайней мере. Ну все, будь здоров, не кашляй, мисс Марпл, — попрощался вездесущий Станислав.

— А давай с этими богатыми и знаменитыми из списка разбираться не будем. Зачем нам глубоко вникать? — предложила Аня.

Наталья согласилась. Из остальных документов они выяснили, что в 2010 году Евгений Иванович организовал охранную фирму «РалОхр». Некоторое время она успешно работала, заключила большое количество контрактов по охранным и инкассационным услугам. И однажды во время перевозки крупной суммы денег строительной компании на конвой было совершено нападение, инкассаторы убиты, а деньги пропали.

И, наконец, последние бумаги касались нового вида деятельности этой темной лошадки, Ралдугина. Он организовал фонд взаимопомощи. Судя по фотокопиям — все фикция, что-то типа МММ.

Несколько раз звонил Сергей, не понимая, что Наталья так долго делает на работе. Подруги устали: от обилия цифр, событий, фамилий кружилась голова.

— Все, Анечка, давай по домам. Тебе нужно успеть собраться в Питер, мне пора домой, пока меня оттуда не выгнали.

— Мне кажется, что пока я тут, с тобой, то все у меня по-прежнему и Ольга Павловна жива. У нас с ней такая духовная связь была… Хотя о политике мы спорили, о роли КПСС во мнениях не сходились и о «загнивающем» Западе тоже. Но она была такой родной…

Наташа легонько коснулась Аниных волос, приобняла ее, перекрестила, и подруги вышли на улицу.

Кречетова очень любила вечерний город, сияющий своей особенной, таинственной красотой: подсвеченные фасады и крыши домов, неоновые рекламы, уютные огоньки окон, светящиеся фары автомобилей, уверенно разрезающие плотную тьму… Подруги вдохнули морозный воздух полной грудью и разбрелись по машинам.

Наташа ехала домой, думая о том, что расследование никак не приблизило их к разгадке жестоких преступлений. Она не могла понять, почему Федотову убили дерзко, почти у всех на глазах, словно преступник спешил заткнуть жертве рот. А вот Верхова удостоилась отравленных конфет, которые могли быть съедены неизвестно когда. Или вообще передарены кому-нибудь. И что за аноним названивает Веселовской? Правда, два дня и две ночи было тихо, но от этого не менее тревожно.

Найда бросилась хозяйке на грудь. Сергей, надувшись, ушел на кухню. Наталья немного поколебалась: идти просить прощения за позднее возвращение домой или плюнуть на все, погулять с собакой, принять ванну и завалиться с книжкой в кровать. И все-таки, с досадой дернув головой, отправилась подлизываться к мужу.

Глава 24

Вон в Индии все в белом и радуются, когда человек умирает, даже молодой. А тут развели неизвестно что. Сколько ей лет было-то… — прошептала Елена на ухо Анне, когда они убирали со стола.

Веселовская мыла посуду и молчала.

— Нет, ну я понимаю, у нас менталитет такой… блины на поминки пекут. Можно же салатиков готовых купить. Правда? — Лена попыталась заглянуть Ане в глаза.

Анна пожала плечами. Поддакивать Елене она не хотела, спорить тем более. Вообще, ситуация была странной: вот так, почти по-дружески, общаться с женщиной, которая увела у нее мужа и которого Аня собиралась вернуть?

В целом Елена оказалась не такой противной, какой ее себе представляла Веселовская. На похоронах стояла рядом с организаторами, была у них под рукой — чуть что, сразу бросалась помогать. На поминках суетилась: докладывала еду на тарелки, подрезала хлеб, убирала посуду. Одним словом, вела себя как хозяйка.

И совсем непонятно, почему Виктор хочет с ней развестись. Да и хочет ли? Сегодня он ни разу не подошел к Ане; похоже, он вообще забыл о ее существовании.

Ну что ж, может, это и к лучшему — получится избавиться от иллюзий.

Аня закончила мыть посуду, оставила Елену вытирать тарелки, а сама вышла к гостям.

На поминки пришли соседи, бывшие ученики Ершовой — она преподавала в университете языкознание, современный русский язык и диалектологию. Предметы сложные, и студентам Ольга Павловна спуску не давала, а молодежь ее просто обожала. На похороны пришли и преподаватели, и однопартийцы по КПСС. Еще бы, такой пламенный и верный боец!

Веселовской очень не хватало Наташи. Только с ней она бы от души поплакала и только с ней выпила бы рюмку водки, поминая Ольгу Павловну. Без подруги она чувствовала себя одиноко, несмотря на то что на похороны приехали ее дети, Артем и Димка. Им удалось вырваться буквально на день, и если бы не Елена, иллюзия того, что в их семье все по-прежнему, была бы полной.

Анна сидела за столом, пока печаль гостей не стала сменяться некоторым весельем. Она вышла в коридор — больше места для уединения в квартире не нашлось — и позвонила Кречетовой. Шмыгая носом, рассказала о событиях дня и пообещала вернуться как можно скорее.

В прихожую вышел Виктор. Прислонился плечом к стене и стал смотреть, как Анна одевается.

Подошел, приобнял ее за плечи, немного постоял, а потом прошептал куда-то в плечо:

— Ань, смотрю, какой Димка стал взрослый, — его голос дрогнул, — и красивый, как ты.

Несмотря на трагичность ситуации, Анна не выдержала и фыркнула:

— И умный, как ты.

— Ань, мне очень нужно с тобой поговорить. Не здесь, конечно, а дома, — не отреагировал он на иронию.

— Ну, дома так дома, — Веселовская хотела поскорее свернуть разговор: ей показалось, что кто-то стоит около коридорной двери.

Попрощавшись с Виктором, она отправилась гулять по Санкт-Петербургу. На улице было холодно: порывистый ветер задувал в рукава, трепал волосы, ледяной дождь колол лицо, руки моментально замерзли, а замшевые сапоги служили слабой преградой слякоти, чавкающей под ногами. И тем не менее на улице было лучше, чем там, в квартире Ольги Павловны. Да и город, несмотря на не совсем комфортный климат, имел необъяснимое очарование.

Она бродила по улицам, а когда совсем замерзала, заходила в кафе, где было тепло и уютно, пахло сдобой и кофе. Телефон звонил не переставая — пытался дозвониться Виктор. Она ответила только тогда, когда на дисплее высветилось имя сына Димки. Анна пообещала, что скоро вернется домой, и