— Я звоню ему, только когда мне что-то нужно, он на это ужасно обижается, — посетовала она подруге. — Хоть стыдно, но без него не обойтись. Ой, привет, Стасичек. Это опять я.

Пока Станислав что-то отвечал, Наталья закатывала глаза, строила рожи и показывала телефону языки. Аня качнула головой и покрутила у виска.

— Да знаю я, Стасюнчик, знаю. Ну выручи еще раз. Узнай, пожалуйста, все, что можешь, о Вячеславе Лихолетове. Родился тринадцать лет назад в городе с поэтическим названием Снежнин. У меня есть свидетельство о рождении, я тебе его сейчас сброшу. И еще, в детском доме для детей-инвалидов живет Славик Головин. Он меня тоже интересует. Только Сережке ничего не говори, пожалуйста.

Завьялов что-то буркнул и отключился.

Как только Аня вышла из комнаты, Наташа перестала улыбаться.

Не слишком ли она самонадеянна: затеяла доморощенное расследование, не отдала лиловую папку в полицию, делает дилетантские выводы на основании информации, полученной у Стаса?

Может, она бессознательно пытается убедить себя, что убить хотели не Аню?

А пока она прячет голову в песок, кто-то звонит ее подруге и молчит.

Глава 21

Первый день недели был вьюжным. Прохожие сжимались под порывами ветра, съеживались, поворачивались спиной к его мощному потоку. Сухая снежная пыль забиралась в рукава, карманы, за воротники. Сметалась с дороги и жалась к обочинам, канавам, набрасывалась на застывшую землю слой за слоем холодным белым порошком.

Наташа вышла из машины, и сразу белая злая армада снежинок ринулась к ней, схватила за теплую шею и бесстыдной ледяной струйкой пробралась к груди. Кречетова с трудом открыла дверь «Поэтики»: снежная субстанция намелась плотной горкой, забаррикадировав вход.

Татьяна одиноко сидела за стойкой, уткнувшись в телефон. Клиентов не было, понедельник всегда пустой. Да и народ в начале декабря не спешит красоту наводить, тянет до праздничных дней — экономит.

Перекинувшись с администратором парой слов, Наташа поспешила к себе в кабинет — расследовать.

Ее вчерашние размышления, стоит ли продолжать разбираться с документами, добытыми в доме Федотовой, она решила оставить на уровне размышлений. Нельзя останавливаться в расследовании. Полиция ведь не возбудила в свое время дело о смерти Такшина — списали на несчастный случай. Так почему же они будут разбираться с лиловой папкой сейчас?

Поэтому они с подругой обязаны понять, за что убили Альбину и Жанну. И их ли на самом деле хотели убить.

В документах, сфотографированных подругой в детском доме, было личное дело Славика Головина. Именно его, по словам Ивановой, хотела усыновить Лихолетова.

В 2004 году в возрасте двух лет Славик очутился в доме малютки «Солнышко» города Тухачево, потом был переведен в детдом «Улыбка» города Вешняково и, наконец, три года назад он очутился в «Надежде».

Никаких бумаг, объясняющих, откуда он появился в «Солнышке», кто его родители, кто его сдал в детдом, не было. Он взялся ниоткуда. Только Наташа успела удивиться этому факту, как позвонил Завьялов.

— Ну, подруга, ты меня заинтриговала. Я тут такое расследование провел! Короче, слушай и делай выводы. 12 ноября 2002 года в городе Снежнин родился мальчик Вячеслав Лихолетов. Ребенок родился с ДЦП. Клавдия, мать мальчика, никогда замужем не была, а в маленьком городке это, сама понимаешь, грех тяжелый. Кто отец ребенка, неизвестно, поговаривают, что бывший директор школы, в которой училась Клава. Но никто свечку не держал, поэтому оставим эту тему в покое. Мать у юной роженицы была не дай бог: истеричная, агрессивная… жуть.

Через год после родов Клавдия уезжает из своего родного местечка. Спустя некоторое время появляется она в нашем городе. Одна. Где ребенок? Мальчишки нет ни в Снежнине, ни у нас. Что с ним стало? А чуть раньше в детском доме для детей-инвалидов «Солнышко» города Тухачево появляется новый воспитанник, Славик Головин, больной ДЦП. Документы о его появлении утеряны. Короче, пропал Вячеслав Лихолетов. Появился Вячеслав Головин.

— Почему Вячеслав? — только и смогла спросить потрясенная Наталья.

— Потому что Вячеслав — это Слава, если кто не в курсе. Ну все, пока, Кибрит.

Завьялов довольно засмеялся и отключился.

Эксперт-криминалист советского детектива «Следствие ведут ЗнаТоКи» Зинаида Кибрит была редкой умницей. И сравнение с ней делало Наташе честь, если бы не ернический тон. А как иначе: не понять, что Славик и Вячеслав одно имя…

Кречетова обхватила голову руками. Это что же получается — Лихолетова, главный борец за права и счастье детей-инвалидов, главный обличитель мамаш-кукушек, несколько лет назад сдала своего больного ребенка в дом инвалидов? Конечно, это все может быть совпадением. Мало ли Славиков на свете, в том числе больных ДЦП. Но за рабочую версию принять можно.

Наташа позвонила Веселовской. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.

— Получается, что Федотова угрожала Лихолетовой. За что?! Даже если когда-то Клавдия Феоктистовна и оставила ребенка, но теперь-то собирается его официально усыновить. И неужели она могла Альбину за это убить? Не верю.

— Ой, да и за меньший грех убивают. А тут у человека вся карьера коту под хвост, — протянула Наташа.

— Да брось ты, пойдет с ребенком к Малахову, повинится, народ поплачет вместе с ней и простит. Ты же наших людей знаешь, — не согласилась Анна.

— Возможно. Но меня вот что удивляет: эта Альбина Федотова, она что, вообще ничего не боялась? И она кто, королева шантажа? Эдакий Чарльз Огастес Милвертон в юбке? Да и не могла она все это проворачивать одна. Ей нужна была «крыша».

— Так может, «крышевали» какие-нибудь бандиты, они же потом женщин и прибили. Например, те крысятничали, не все деньги отдали или стали сами вымогать, — высказала свою мысль Анна.

— Возможно, — задумчиво протянула Аня. — Очень может быть.

Глава 22

Кречетова снова была на допросе у Алексеева. Ей казалось, что после того, как выяснилось, что яд был в конфетах, ее перестали подозревать. Но не тут-то было! «Ищите, кому выгодно» никто не отменял. Поэтому следователь нянчился с неприязненными отношениями Натальи и Жанны, просто культивировал их.

— Странно все это выглядит, Наталья Станиславовна. Очень странно. Вы ругаетесь, практически деретесь с Верховой. И в тот же день та умирает, можно сказать, в муках.

— Вы хотите сказать, — вспылила Наташа, — что я пришла, подралась, как вы говорите, с Жанной, при ней закачала в конфеты яд и пошла домой отдыхать?!

— А почему вы закачали яд при ней? Вы принесли коробку с собой, — провоцировал ее на нервный выпад Андрей Павлович.

И Наташа сразу же поддалась на провокацию:

— Да когда я пришла, она уже жрала эти конфеты! С чего бы это я к