– Ты говоришь со мной о нарукавниках. Алисса, ты спятила?

– Нет. Я думала, мы это уже выяснили.

– Ты разговариваешь, как сумасшедшая, – отвечает Аминат. – И я терпеть не могу нарукавники.

– Я тоже. – Алисса снова отворачивается. – А Алисса – нет.

«Либо эта деваха прикончит меня сама, либо меня прикончат из-за нее. А может, это я ее прикончу».

Через два квартала от них кто-то взбирается на машину. Люди вокруг него кричат, но что именно – непонятно. Пока Аминат пытается понять, что происходит, окно со стороны Алиссы разбивается, осыпав ее осколками. Просунувшиеся в салон руки вцепляются в плечи и торс Алиссы. Они вытаскивают ее на улицу. «Нет».

– Мотор не глуши, – говорит Аминат машине. И выходит наружу. – ЭЙ!

Алиссу скрутили четверо мужчин, и никто даже и не пытается ей помочь. Аминат стреляет в воздух, а потом целится в нападающих. Они разбегаются, оставив Алиссу на тротуаре – в синяках, но спокойную. Выстрел и его эхо вызывают панику, и шум нарастает. Толпа сбита с толку и сбивает с толку. Она хаотична. Из-за давки Аминат и Алиссе не добраться до машины. Ее не угонят – вдали от имплантата Аминат двигатель заглохнет, – но могут разобрать на детали. Аминат убирает пистолет. Толпу не застрелишь. Сориентировавшись, она говорит:

– Доберемся до собора и там переночуем. Уверена, завтра порядок восстановят.

Она приковывает Алиссу к себе наручниками. Ей не хочется этого делать, но Аминат не может себе позволить снова ее потерять.

Какие-то люди вопят: «Джек Жак – что надо вожак» – один из дурацких слоганов мэра. Может, он погиб? Аминат эта фраза бесит, но мэр всегда был популистом. Он знает, как завоевать благосклонность народа. Толпа уже набрасывается на машины, и дороги становятся огромными стоянками для брошенных автомобилей. Некоторые из них горят. Никто не может сказать, в чем причина этого буйства. Аминат пытается двигаться вместе с толпой, пока ищет путь к собору. Ей виден его шпиль. Алисса несколько раз спотыкается, но в целом обузой не становится. Аминат приходится врезать всего четверым, прежде чем они с Алиссой достигают собора и обнаруживают, что он закрыт, а люди колотятся в двери, пытаясь попасть внутрь.

– Ладно, план Б.

Алисса пожирает здание глазами.

– Он прекрасен. Люди потрясающи.

– Ага, напомни мне как-нибудь за пивком рассказать тебе об арочных контрфорсах. – Аминат проверяет свой подкожный телефон: Нимбуса нет. Она просматривает загруженные в память карты в поисках убежища. Потом звонит Олалекану.

– Босс?

– Мы идем пешком.

– Повторите, пожалуйста. Погромче.

– Мы идем пешком.

– Почему? Я тут читаю, что в городе волнения, толпы и погромы…

– Я знаю. Мы в один угодили. Ты можешь меня отсюда вытащить? И свяжись с моей машиной. Пошли по радио приказ на имплозивное самоуничтожение.

– Постараюсь помочь.

– Ты можешь послать за мной команду?

– Подождите… подождите… да, но с оговорками, босс.

– Поясни.

– В ближайшие шесть часов команды точно не будет. Вам придется найти себе нору и переждать в ней.

Аминат застывает и вспоминает об Эфе, которая живет в этом районе.

– Это я сделать могу. Отслеживай мой телефон по сотовой сети.

– Я засек ваши текущие координаты, в полночь повторю.

– Ты дома был?

– Нет, босс.

– Когда все устроишь, иди домой. Ты все равно ничего не сможешь сделать, пока я не доставлю Сатклифф.

– Никак нет. Мать занята, а я не уйду, пока не буду уверен, что вы в безопасности.

– Хотя бы приляг и вздремни.

– Как скажете, но если буду нужен – звоните.

– Хорошо. – Она вспоминает о Кааро. – Олалекан, позвони мне домой. Ты знаешь, что сказать.

– Вас понял.

Он и раньше говорил это Кааро, пока Аминат была на задании. Отключив телефон, она отвлекает Алиссу от созерцания собора.

– Держись рядом со мной. Если буду идти слишком быстро – дважды стукни меня пальцем по ладони. Ничего не говори. Ты помнишь, как Алисса вела себя в ночном городе?

– Нет, – отвечает Алисса.

– Ночью в Роузуотере бывает опасно, и не только из-за людей. Держись тихо, говори только если это будет совершенно необходимо.

Алисса кивает, и они пускаются в путь. В небе еле слышно гудят дроны. Ни полицейских, ни военных не видно, однако дроны, если нужно, могут вести инфракрасную съемку. Позднее записи просмотрят, и преступники будут пойманы и наказаны.

– Эй, дамочки, сколько?

– Эй, детка. Классные ножки!

– Покажи свою yansh.

– Wey ya particulars?

Несколько мужчин следуют за ними, не прекращая своих монологов. Одного особенно настойчивого Аминат приходится утихомирить. Кто-то светит ей в глаза фонарем; Аминат достает пистолет и направляет на источник света. Тот гаснет.

Алисса послушна; она ничего не говорит. По мере того как они удаляются от собора, давка ослабевает. Улицы утратили привычный вид, но Аминат почти уверена, что идет в правильную сторону. Поблуждав среди редеющих толп, они видят перегородившую дорогу цепочку мужчин и женщин. Все они вооружены: хоккейными клюшками, крикетными битами, досками и граблями.

– Поворачивайте обратно, – говорит стоящий в центре мужчина. – Вам тут не место.

– Нам с подругой нужно пройти на соседнюю улицу, – отвечает Аминат.

– Вы мародерки. – Он смотрит на их скованные наручниками руки. – А может, беглые преступницы. Мы вызовем полицию.

Аминат показывает ему удостоверение.

– Дайте нам пройти, сэр.

Цепочка не разрывается.

– Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь защитить свои семьи и дома, и отношусь к этому с уважением, но я должна попасть на соседнюю улицу. У меня нет на это времени.

Люди переглядываются, но не двигаются с места.

– Я имею право арестовать вас за то, что вы мне мешаете. Я могу вас перестрелять. Я могу вас, дураков балованных, избить до полусмерти, несмотря на то, что устала. Вам что больше…

– Можно я кое-что предложу? – спрашивает Алисса. – Мы устали от насилия. Может, вы нас сопроводите?

Когда они подходят к дому Эфе, Аминат признает, что предложение Алиссы было мудрым. На стук в дверь Эфе не отвечает, и Аминат приходится ей позвонить. Эфе затаскивает их обеих в дом, сердито покосившись на дружинника. Она крепко обнимает Аминат.

– Ты чего так поздно шляешься в такой-то вечер? – спрашивает Эфе.

– Я работаю на правительство.

– Ага, поддельными лекарствами занимаешься, я помню.

– Нет. Я не могу рассказать тебе, что именно делаю, но к поддельным лекарствам это отношения не имеет.

– Как скажешь. А это что за белая девица? Арестантка?

– Не совсем. Я должна тебя кое о чем попросить. – Аминат снимает наручники. – Нам нужно где-нибудь переночевать. Завтра же утром мы слезем с твоей шеи.

Эфе шлепает ее по