— Я понимаю, он не в силах поддержать моральный дух людей на высоте, если ходят слухи, что Арака нельзя убить, — признала Виана.

— Ты это уже поняла, — ответил Гаррид, — а за Волка не переживай. В конце концов, он смирится с реальностью и поймет, что мы проиграли.

Остаток вечера девушка постоянно думала об этом деле, хотя больше и словом о нем не обмолвилась.

Несколько следующих дней Виана обживалась на новом месте, ставшем для нее домашним очагом. Ей уступили место в самой просторной хижине, где спали вдовы с осиротевшими малышами, и, хотя новое жилище было гораздо хуже прежнего, в котором они жили с Волком несколько месяцев, девушка благодарила судьбу за общение с другими людьми. Виана подружилась с Альдой; теперь они уже не были госпожой и служанкой и больше доверяли друг другу. К обеду Виана часто приносила Альде кроликов или куропаток, а та в благодарность учила ее готовить вкусное рагу. На самом деле Виану интересовала не столько готовка Альды, сколько ее компания. Девушка скучала по Дорее, а также частенько думала об Айрике. Она рассказала Волку о парнишке и о том, что дважды бросила его, но тот ничего не ответил. Рано утром учитель куда-то ушел, а вернулся лишь несколько дней спустя в компании каких-то мужчин, женщин и ребятишек.

Жители лагеря встретили пришельцев с любопытством. Вскоре они узнали, что это были кампоэспинские крестьяне и ремесленники, решившие покинуть свои дома, чтобы спастись от гнета дикарей. Заметив Айрика и его семью, Виана радостно бросилась к ним, чтобы поздороваться. На глаза матери навернулись слезы, когда она узнала девушку. Бедная женщина хотела облобызать ей руки, но Виана не позволила.

— Вы ничего мне не должны, — мягко сказала она, — это я подвергла вас большой опасности.

— Вы дали нам еду, когда мы сильно голодали, госпожа, и я никогда этого не забуду, — ответила та.

— Я использовала вас, чтобы бросить вызов мужу, — возразила Виана, — но теперь, когда вы здесь, я смогу угостить вас не только жареной свиной ногой. Я умею охотиться, могу раздобыть в лесу дичь и приготовить еду. А если получится невкусно, — шутливо продолжила она, — вы всегда можете пойти к Волку или Альде, они готовят гораздо лучше.

Мать Айрика растерянно смотрела на Виану, смущенная столь непринужденным обращением.

Виана глазами поискала Волка, чтобы поблагодарить его за безопасность семьи, и увидела, что он разговаривает с хорошо знакомой ей женщиной средних лет.

На секунду у нее перехватило дыхание.

— Дорея! — Виана с ликующим криком подбежала к кормилице и, смеясь от счастья, едва не задушила ее в своих объятиях.

— Девочка! Девочка моя! — торопливо и радостно бормотала та, и жгучие слезы ручьем текли по ее щекам.

Они стояли, обнявшись, и плакали как дурочки. Наконец Дорея мягко отстранилась и с глубокой любовью посмотрела на девушку.

— Вы теперь совсем другая, госпожа, — прошептала Дорея. — Вы уже совсем женщина… хоть и в мужской одежде, — попеняла она с укором.

— Я уже не твоя госпожа, — ответила Виана. — Я давно перестала быть знатной дамой. Теперь я обычная девушка.

Дорея покачала головой.

— Для меня вы всегда будете знатной дамой, — возразила она и ласково улыбнулась, снова прижав Виану к своей груди.

Глава 7,

в которой говорится о судьбе Рокагриса, о том, что произошло с Вианой в лесной хижине и о принятом той ночью решении

Позже, во время ужина, Волк рассказал, о чем судачат в деревеньке.

— После выходки Вианы на празднике цветения, все бросились на ее поиски. Арак счел нападение кровным оскорблением и потребовал за это голову обидчика, назначив за нее большую цену. — Волк обвел взглядом сидевших у костра людей, словно стараясь определить, не окажется ли часом среди них предатель, а затем продолжил. — Хуже того, многие своими глазами видели, что король не умер от стрелы, пронзившей грудь, и потому слухи о его мнимом бессмертии обрели новую силу. Это ему только на руку. Если люди будут думать, что его нельзя убить, никто не посмеет бунтовать.

Гаррид, вроде, тоже хотел что-то сказать, но Волк метнул в него столь грозный взгляд, что солдат снова закрыл рот, не произнеся ни слова.

— Однако, во владении не так все просто, — пояснил Волк, — а теперь, когда оно перешло в другие руки, положение еще больше осложнится.

— В каком смысле перешло в другие руки? — переспросила Виана, резко вскинув голову. — О чем ты?

— Очевидно, Арак считает, что Ундад не справляется с обязанностями, — Волк сухо хохотнул. — Он не только не сумел схватить тебя, но и позволил принародно напасть на него. Короче говоря, он отдал Торреспино другому.

— А что с Рокагрисом, моим родовым поместьем? — спросила Виана. — Кто теперь там живет?

Пока Олдар был жив, Виана почти не вспоминала о замке герцога Корвена, теперь же хотела вернуться туда, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком, и в то же время боялась того, что может увидеть. Возможно, заброшенный Рокагрис превратился в гнездовье ворон или в логово дикарей.

— Забавно, что ты о нем упомянула, — ответил Волк. — Насколько мне известно, новый владелец хотел поселиться в древнем замке твоего отца, но Арак не разрешил до тех пор, пока тот не выполнит поставленную перед ним задачу.

— И какова задача? — поинтересовалась Виана.

— Схватить тебя, само собой. Живой или мертвой. А поскольку ему известно, что ты скрываешься в здешнем лесу, вполне разумно расположиться где-нибудь поблизости. Когда он выполнит свой долг, король передаст ему все твое имущество.

— Пусть попытается, если сможет, — презрительно фыркнула Виана. — У меня уже есть опыт обращения с дикарями.

— Это не дикарь. Арак передал владения твоего отца одному из рыцарей-отступников. Думаю, он тебе знаком, и зовут его Робиан де Кастельмар.

Сердце Вианы екнуло и забилось как бешеное. Волк заметил, что девушка побледнела.

— Послушай, Виана, только не говори, что ты еще любишь эту предательскую крысу. Порви с ним разом, слышишь?

— Я его не люблю, — яростно выпалила девушка, и голос ее задрожал от гнева, — я его ненавижу. Поверить не могу: мало того, что он бросил меня, отдал дикарям, так теперь еще имеет наглость охотиться за мной, чтобы прибрать к рукам мое родовое поместье.

Волк пожал плечами.

— Взгляни на это с другой стороны: если бы вы поженились, эти земли, так или иначе, стали бы его.

— Но он на мне не женился, так что прав на них не имеет, — с жаром возразила девушка, распалившись еще больше. — Послушай, почему никто, кроме меня, не видит нелепость