проходящего корабля (к которым предусмотрительно прикрепляли деревянные башмаки, в которые шкиперы складывали пошлину за проход)[250]. И все же начиная с середины XVII в. мосты с oorgaten все больше и больше уступали свое место мостам иных типов. Ла Фёй слышал, что их уже перестали строить. При строительстве новых мостов учитывали, что они должны служить для движения пешеходов и повозок, и при этом должны легко открываться для прохода судов. Поэтому приобрела популярность разводная конструкция моста. Разводные мосты известны с XVI в., но стали широко распространяться лишь с середины XVII в. Для пешеходных переходов с тех пор, судя по всему, чаще всего использовали один из типов – поворотный мост[251]. Причиной перехода к другим конструкциям мостов могло быть то, что последние позволяют легче проходить более крупным судам, нежели старые деревянные или каменные мосты, оснащенные oorgaten. При этом управлять ими едва ли было труднее. Французский инженер писал в 1762 г. о поворотных мостах в Дордрехте, они «так хорошо работают, что с каждым из них в одиночку справляется женщина»[252].

Кроме того, вода – природный союзник во время войны. Начиная с 1590-х гг. нидерландская армия достигла высокого уровня мобильности в действиях против испанцев благодаря частому использованию судов и барж для перемещения войск, складов и снаряжения между различными пунктами Соединенных провинций по внутренним водным путям[253]. Что касается пассивной обороны, то голландцы разработали вариант итальянской системы, в котором хорошо учитывался болотистый характер ландшафта. С конца XVI в. отличительной особенностью фортификационных сооружений нидерландских городов стали земляные валы и рвы, наполненные водой[254]. Высшие власти республики также были готовы в случае неожиданной серьезной опасности затопить ту или иную часть сельской местности, чтобы преградить путь войскам противника. Эта стратегия нередко встречала ожесточенное неприятие со стороны местных фермеров, но к ней неоднократно обращались во время войны или угрозы войны, особенно в зоне границы между Соединенными провинциями и Фландрией. Она широко применялась в ходе войны против Франции в 1672 г.; тогда обширную территорию от Мёйдена на севере до Горинхема на юге, так называемую область Hollandse Waterlinie – Голландская водяная линия, цепь укреплений, охранявших важнейшие водные пути, – затопили, открыв водопропускные шлюзы польдеров, чтобы не допустить армию Людовика XIV в сердце Голландской республики. Waterlinie, сначала носившая преимущественно импровизационный характер, позднее была реорганизована более систематическим, надежным способом[255]. Общие экономические выгоды от этих мер были, вероятно, незначительными, однако во время кризиса 1672 г. именно они спасли Республику. На местном уровне подобные затопления подчас имели негативные последствия: из-за проникновения соленой воды многие земли близ границы с Фландрией много лет оставались непригодными для сельского хозяйства[256].

И, наконец, неограниченный доступ к воде был подлинным благом при борьбе с пожарами. Повсеместное наличие каналов в голландских городах означало, что огню можно противопоставить сколько угодно воды – если, конечно, найдется вдоволь людей и снаряжения, доставить воду к огню, а также если тревога будет подана вовремя. Ради борьбы с пожарами города Нидерландов, начиная с позднего Средневековья, повсеместно делили на множество районов, которые возглавляли специально назначенные люди, надзиравшие за состоянием оборудования и координировали усилия по борьбе с огнем. Пожарных в основном рекрутировали из гильдий. Долгое время пожарные в нидерландских городах имели дело с тем же снаряжением, что и в других местах Европы: кожаными ведрами для подноски воды, лестницами для того, чтобы забираться в горящие дома, баграми и парусиной, чтобы препятствовать распространению огня на близлежащие строения. Механические средства пожаротушения начали применять с середины XVII в. Первым из таких устройств был нагнетательный насос на конной упряжке, его заполняли водой из ведер и он выбрасывал в огонь прерывистую водную струю, а, будучи оснащенным воздушным колпаком, как в модели пожарного насоса, изобретенной нюренбергским кузнецом Хансом Хаучем, мог подавать и непрерывную струю[257]. Подлинная революция в технологии и организации пожаротушения развернулась в 1670 – 1680-х гг. Между 1671 и 1678 г. Ян ван дер Хейден разработал комплект пожарного снаряжения и получил на него патенты от Генеральных штатов, Штатов Голландии и Штатов Фрисландии. Комплект состоял из всасывающего насоса нового типа для подачи воды к пожарным устройствам, шланга (сделанного из кожи, а позднее – из парусины), приделанного к пожарному устройству и к нагнетательному насосу, выбрасывающему струю воды через шланг в пламя. Весь комплект можно было перетаскивать силами трех-четырех человек или перевозить по воде на барже. По мере того как новое оборудование внедрялось в Амстердаме и других крупнейших городах Голландии, таких как Роттердам, Гауда, Харлем и Дордрехт, соответственно менялась и организация пожаротушения. Новые пожарные устройства распределялись по различным районам города (в Амстердаме их было 60) и обслуживались регулярными командами, насчитывавшими обычно 40 человек, которых набирали из представителей гильдий. Надзор осуществляли генеральные комиссары[258]. Хотя для использования насосов и пожарных рукавов ван дер Хейдена все еще требовалось довольно много народу, новая техника обеспечивала намного более высокую производительность труда пожарных, повышала эффективность пожаротушения и, следовательно, высвобождала время для другой полезной деятельности и уменьшала опасность для имущества. Согласно расчетам, сделанным лично ван дер Хейденом, общая оценка ущербов от огня за год в Амстердаме снизилась от в среднем 340 000 гульденов в 1669 – 1673 гг. (когда в городе еще использовали насосы Хауча) до 4000 гульденов в 1682 – 1687 гг. (когда город полностью перешел на оборудование, изобретенное ван дер Хейденом)[259].

Рыболовство и судоходство

Внешние воды были не только источником опасности. Жители северных частей Нидерландов научились использовать море в своих интересах. Чем дальше, тем больше их население превращалось в рыбаков и мореходов. Морской рыболовный флот этих областей, базировавшийся в основном в портах, которые располагались в городах вблизи устья реки Мас (Роттердам, Делфсхавен, Схидам, Влардинген, Масслёйс, Брилле), а позднее еще и в Северной Голландии (Энкхёйзен), стал быстро развиваться в XV, XVI и начале XVII вв. Рыбацкие лодки становились крупнее, уходили дальше в море и дольше оставались вдали от берега. Типичным судном, использовавшимся в наиболее развитой ветви нидерландского рыболовства открытого моря, добыче сельди в Северном море, стал бёйс. Это были вытянутые в длину трехмачтовые корабли с килем, транцевой кормой и относительно перпендикулярными бортами. К концу XVI в. они достигли регистровой вместимости в 140 т, но затем их размеры несколько уменьшились. В XV в. количество бёйсов в портах Нидерландов могло составлять от 50 до 200. В период подъема нидерландского сельдяного рыболовства в начале XVII в. их должно было насчитываться около 800[260].

Распространение бёйсов и развитие нидерландского сельдяного рыболовства после 1400 г. были связаны с большими переменами в технологии рыболовства. В