– Слушай-ка, – вдруг воскликнул старик. – А что, если нам пивка взять? Так, чуть-чуть, чтобы развеяться… может, полегчает…

– Можно, – одобрил юноша.

– Вон там такая хорошая. Давай возьмем? – предложил старик, указывая на полуторалитровую Бадаевского.

– Берем! – согласился юноша.

– Миленькая, – обратился старик к продавщице. – Дай-ка пивка, вон ту с краю.

Продавщица сняла бутыль с полки и поставила на прилавок.

– О! Видал как? Последняя, – обернулся старик к юноше. – Нас ждала, красавица. А бутылки не принимаете? – поинтересовался он. – Нет? А жаль…

Тем временем канистра и бутыль были уже наполнены и стояли на коврике у входа. Вокруг канистры проступало сырое пятно.

– О! Гляди-ка, перелил слегка, – кивнул юноше старик. – У меня там дырочка для воздуха проделана, чтоб лилось лучше.

Юноша взял в одну руку канистру, в другую бутыль.

– Подожди, – сказал старик. – Ты мне давай тоже что-нибудь. Что ж ты один понесешь…

– Нет. Мне для равновесия, – успокоил юноша. – А вы пиво несите.

– Ну, смотри сам…

Проходя мимо контейнера, еще раз глянули на бутылку. Та стояла как ни в чем ни бывало, на самом видном месте, и никого решительно не интересовала.

– Эх, пакет бы хоть, – вздохнул старик, – чтоб в руках не нести. Может, там есть где? – Он заглянул в контейнер, но пакета не нашел. – Ну и черт с ней. Было б две хоть, а то одна. Пошли…

Не успели спуститься в подвал, как следом появились три девочки с мамашей.

Девочки были одного примерно возраста и роста. У одной на носу помещались круглые очки с толстенными линзами, другая сильно горбилась и не переставая хихикала, а третья была стройная, милая и пухленькая.

– Здравствуйте, – сказали они.

– Здравствуйте, – ответил старик. – Чего желаете?

– Это здесь театр?

– Совершенно верно. Именно здесь, – подтвердил старик.

– Мы поступать хотим.

– Что – все вчетвером? – поинтересовался старик.

– Нет, – улыбнулась мамаша. – Поступать будут пока только двое. А остальные посмотрят.

– А, ну-ну, пожалуйста, пожалуйста. У нас свободно. Проходите, садитесь, сейчас чай будет, кто желает… – пригласил старик. – Наливай, – шепнул он юноше, – в чашки, чтоб незаметно было.

Юноша тихонько свинтил крышку бутылки и осторожно, чтобы не поднимать пену, наполнил чашки пивом, опуская их под стол.

Мамаша и девочки уселись в зале.

– Ну, кто первый? – спросил старик и отхлебнул из чашки.

– Я, – поднялась девочка в очках с толстыми линзами.

– Как тебя зовут?

– Леночка.

– Леночка? Очень хорошо. А чего ты так тихо говоришь? Говори громче. Что будешь читать, Леночка?

– Пушкина.

– Очень хорошо. Давай, читай… А очки можешь снять? А то глаз не видать.

– А я без очков не вижу… – потупилась Леночка.

– Что, совсем ничего не видишь? Ну-ка, сними.

Девочка послушно сняла очки и тут же сильно прищурилась.

– Меня видишь? – спросил старик.

– Нет.

– Как нет? Что, совсем нет?

– Яркое пятно.

– У-у-у… Да… Тяжелый случай… Плохо дело. Ну, ладно… Читай Пушкина. Как называется?

– Отрывок из «Евгения Онегина».

– Ну, читай.

Отрывок был прочитан быстро и сбивчиво. Леночка несколько раз замирала и закатывала глаза под потолок.

– Что ты там ищешь? – спрашивал тогда старик. – Там что – написано что-то? На меня смотри…

Леночка кивала, но всякий раз, чуть запнувшись, глядела в потолок.

– Догадываешься, почему текст забываешь? – спросил старик, когда чтение прекратилось.

– Нет, – ответила Леночка.

– Потому что картинки нет, – торжественно объявил старик, отхлебывая пиво. – Слова ничем не подкреплены, образов нет, чувства не задействованы, вот память и не работает. Еще что-нибудь знаешь?

– Нет.

– Маловато. А басню помнишь какую-нибудь?

– Помню.

– А чего ж говоришь, что не знаешь?

– А я плохо помню…

– А… Ну, ладно. Басня за тобой остается. Петь умеешь?

– Нет.

– Что, совсем ни одной песенки не знаешь?

– Знаю.

– Ну, спой.

– Я плохо пою, – зарделась Леночка.

– Так мне не надо хорошо, – утешил старик. – Мне нужно понять, что ты умеешь и что можешь. Ведь ты учиться пришла? Вот мне и надо определить, с чего с тобой начинать… Пой давай… и танцуй!

– Танцевать?! – Леночка попятилась.

– Ну да! А что тебя так удивляет?

– А как же… без музыки?

– А зачем тебе музыка? – пожал плечами старик. – Ты внутренним слухом. Напевай что-нибудь и танцуй… Ну, хочешь, – видя растерянность бедной Леночки, сжалился он, – я тебе пластинку поставлю? Тебе какую: вальс, танго, фокстрот?

И тут Леночка, видимо, желая покончить с этим мучением, сделала несколько робких шажков и поворотов, напевая тихо и жалобно.

– Ага, – одобрил старик. – Ну, хорошо. Садись пока, отдыхай. Кто следующий? – И пододвинул юноше опустевшую чашку. – Плесни чуток…

Поднялась пухленькая.

– Тебя как звать?

– Катя…

– Что читать будешь, Катенька?

Пивная бутыль была уже наполовину пуста.

Воспользовавшись паузой, юноша поднялся по ступенькам и выглянул на улицу. Светило солнце, в саду чирикали птицы, а вдали, за деревьями, гудел неугомонный проспект. Юноша прикрыл дверь.

Когда через несколько минут он вернулся в подвал, то застал такую картину:

– А ты что же? – обратился старик к сутулой хохотушке. – Сидишь, все хихикаешь? А сама попробуй! Вон, они – молодцы, – кивнул он в сторону Леночки и Катеньки, – не побоялись, выступили и поступили. И ты давай!

– А я не готовилась, – объяснила та, смущаясь.

– Ну, к следующему разу подготовься, а сейчас иди читай «Лебедь, Рак и Щука», – приказал старик и сунул ей книжку.

Вечером, придя домой, старик обнаружил Томочку в легком подпитии. Томочка сидела на кухонном диване, со сбившейся на глаза челкой, в распахнутом халате на голое тело. На столе стояла опустошенная двухлитровая пивная бутыль.

– Томочка, птенчик, – всплеснул руками старик, – по какому поводу праздник?

– Поздравьте меня, я сдала… – подперев локтем неудержимо соскальзывающую голову, сообщила Томочка и, закинув ногу на ногу, обнажила пухлую ляжку.

Легкое природное косоглазие, усугубленное принятием алкоголя, приобрело ужасающие масштабы. Левый зрачок скатился вниз и глядел в пол, а правый задрался кверху и прилип к переносице.

– Пиво кончилось, – разочарованно объяснила Томочка и, схватив пустую бутылку за горлышко, метнула ею в старика, – еще хочу!

– Может, хватит, птенчик? Время позднее уже…

– Нет, это свинство, в конце концов. Я сдала экзамены, окончила эту проклятущую академию, а вы даже не рады! – Томочка поднялась, гордо запахнула халат и, покачиваясь, зашагала в уборную. – Я буду пить и веселиться до утра! – пригрозила она и скрылась за дверью.

Перед стариком возникла серьезная дилемма: идти в магазин за пивом или продолжить гуляние при помощи водки, которую он купил заблаговременно по дороге домой.

– А может водочки, птенчик? – робко спросил он через дверь и сквозь водопроводное урчание услышал окончательный приговор:

– Шампанского!

Улыбнувшись, старик снял пальто и направился в комнату, где в серванте за вазой стояла бутылка «Советского»