была проводить астрономические наблюдения каждые 24 часа, вычислять широту и долготу на море и наносить положение судна на карту. Кроме того, участников экспедиции обучили морскому эквиваленту геодезической съемки: им требовалось перемещаться от острова к острову и измерять углы между ними с помощью квадранта. Наконец, академия ввела в состав экспедиции ряд видных ученых – предполагалось, что они помогут с проведением исследований. Среди них был французский астроном Людовик Делиль де ла Кройер, знаток ньютоновской физики, который ранее уже проводил эксперименты с силой гравитации на севере России{219}.

Вторая Камчатская экспедиция отбыла из Санкт-Петербурга в апреле 1733 г. Сам Беринг из нее не вернулся – он умер (вероятно, от цинги) на небольшом острове у побережья Камчатки в декабре 1741 г. Но выполнить свою миссию он успел. 16 июля 1741 г., за несколько месяцев до смерти, Беринг увидел американское побережье. На горизонте он заметил огромную горную гряду, известную сегодня как горы Святого Ильи в системе Кордильер. Через несколько дней Беринг и его команда высадились на соседнем острове: они стали первыми европейцами, достигшими Аляски. Выполнив ряд астрономических наблюдений, русский штурман Беринга с помощью Людовика Делиля смог определить их точное положение на карте{220}.

Успех экспедиции Беринга вызвал волну новых исследовательских кампаний при поддержке российских властей. В течение XVIII в. было предпринято пять крупных экспедиций, которые добрались до арктической зоны за полярным кругом (на севере) и до островов вокруг Японии (на юге). Самая значительная из них была организована в 1785 г. императрицей Екатериной II, обеспокоенной растущим британским присутствием на северо-западе Тихоокеанского региона. В ходе своего третьего кругосветного плавания капитан Джеймс Кук достиг Берингова пролива и в 1778 г. высадился на острове у побережья Аляски. Французские исследователи тоже путешествовали на север, а испанцы продвигались вверх по побережью от Калифорнии. Учитывая жесткое экспансионистское соперничество между европейскими империями, Екатерина II понимала, что России необходимо закрепить за собой все земли и острова, открытые в районе Берингова пролива. И лучшим способом было предпринять крупномасштабное научное исследование этого региона, отправив туда военных и осуществив детальнейшее картографирование местности. Это предприятие стало известно как Северо-восточная секретная географическая и астрономическая экспедиция. Возглавил ее Джозеф Биллингс, английский мореплаватель, который уже посещал Аляску как помощник астронома в составе третьей экспедиции Кука. Его помощником был назначен российский морской офицер Гавриил Сарычев, выполнивший бо́льшую часть исследовательской работы{221}.

Как и англичане в Полинезии, российские исследователи Арктики совместили ньютоновскую науку со знаниями местных народов. Об этом прямо говорилось в официальных инструкциях, разработанных Санкт-Петербургской академией наук для Северо-восточной экспедиции. К 80-м гг. XVIII в. теории Ньютона получили в России широкое признание. Биллингсу и Сарычеву было поручено «определять градусы долготы и широты» по астрономическим наблюдениям в надежде, что это поможет более точно измерить ширину Берингова пролива. Наряду с этим исследователи получили предписание расспрашивать коренных жителей о местной географии. Академия даже составила перечень вопросов. Например: «Как называются места, которые ваши люди имеют обыкновение посещать, в каких направлениях и на каких расстояниях эти земли или острова лежат относительно друг друга?» Далее в инструкции говорилось: «Когда они [коренные жители] пользуются руками для указания направлений, следует измерять оные скрытным и точным образом при помощи компаса»{222}.

Биллингс в этом отношении пошел дальше. Он не стал довольствоваться опросами коренных жителей о географии региона, а включил одного из них в состав экспедиции. Этого человека звали Николай Дауркин, он родился в 1730 г. и принадлежал к коренному народу – чукчам. Они жили на северо-восточном побережье Сибири на протяжении тысяч лет, плавали по Берингову проливу задолго до самого Беринга и обладали уникальными географическими знаниями{223}.

Чукотское навигационное искусство имело много общего с полинезийским. Как и большинство коренных народов, чукчи наблюдали за звездами, запоминали их расположение на небе и использовали как ориентиры для плавания между островами. Но между полинезийской и арктической навигацией существовали и тонкие различия. Прежде всего, на Крайнем Севере очень резко выражены времена года: в летние месяцы солнце не заходит за горизонт, а зимой на протяжении нескольких недель не восходит вовсе. Еще больше сбивает с толку (по крайней мере, европейских мореплавателей) тот факт, что в Арктике место восхода и захода солнца меняется в течение года. Например, в марте солнце восходит на востоке и заходит на западе, как и следовало ожидать. Но в мае солнце восходит на севере и заходит на юге. Все это делает навигацию, основанную на положении солнца, исключительно трудным делом{224}.

Коренные народы Арктики научились преодолевать эти трудности. Прежде всего чукотские мореходы, такие как Дауркин, тратили немало сил на наблюдение за солнцем и звездами, чтобы точно определить время года. Определенные звезды перемещаются по небосводу при наступлении конкретного времени года. Например, Альтаир, самая яркая звезда созвездия Орла, известная у чукчей как Пэгытти, появляется на небе перед рассветом в зимние месяцы. А созвездие Орион перемещается на юг, когда день становится длиннее. Точное знание времени года позволяло чукотским мореходам правильно ориентироваться по солнцу, несмотря на всю переменчивость его положения. Так, если знать, что сейчас середина мая, это означает, что восход солнца – прекрасный пеленг на север. Но если не представлять себе, какое время года на дворе, человек может перемещаться по солнцу на север в полной уверенности, что движется на восток{225}.

Помимо звезд, коренные народы Арктики уделяли много внимания воде, снегу и льду. Как и полинезиец Тупиа, Дауркин умел «читать волны», определяя по характеру океанического волнения близкое присутствие суши. Наблюдая за движением водорослей и льда, чукчи получали точное представление о морских течениях. Но особенно удивляло то, как находчиво они ориентировались на местности по снегу у себя под ногами – даже во время пурги, когда звезды не могли помочь, потому что на расстоянии вытянутой руки было ничего не видно. Во время длительных переходов чукчи ориентировались на местности по так называемым застругам – длинным и плотным снежным грядам, образуемым ветром. Они тянутся с севера на юг, в соответствии с направлением преобладающего ветра, «северного хозяина». Отслеживая угол своего движения относительно заструг, чукчи понимали, в какой стороне север, даже в условиях нулевой видимости{226}.

Дауркин был необычной личностью: в нем слились две культуры – чукотская и русская. В детстве он был захвачен в плен русским исследователем Чукотки и отправлен в Якутск, сибирский порт за тысячи километров от его родины. Там он принял крещение, выучил русский язык, а затем окончил Иркутскую навигацкую школу – одно из новых учебных заведений, основанных в результате реформ Петра I. После учебы, в начале 1760-х гг., Дауркин отправился в родные края и занимался изучением побережья Берингова пролива, плавая на небольшом суденышке, картографируя местность и опрашивая местных жителей. При этом он старался сочетать свои знания, полученные в навигационной школе, со сведениями от местных чукчей. Результатом его усилий стала карта местности вокруг Берингова пролива – первая, содержащая изображение северного побережья Аляски. Следует отметить, что карта Дауркина была составлена в 1765 г., за десятилетие до того, как Джеймс Кук (которому обычно приписывают первенство в картографировании этого региона) посетил Аляску{227}.

Рис. 19. Наметенные ветром снежные гряды, известные как заструги, образуются в Арктике. Местные жители – чукчи и другие народы – используют заструги, чтобы ориентироваться в условиях плохой видимости

Биллингс узнал о карте Дауркина еще в Петербурге, в ходе подготовки к экспедиции. Он был впечатлен и мгновенно смекнул, насколько полезно будет заполучить в команду местного штурмана. Дауркин, который в то время еще работал в Иркутской навигацкой школе, согласился присоединиться к экспедиции. В мае 1790 г. Биллингс, Сарычев и Дауркин вышли в тихоокеанские воды на судне «Слава России». Их команда олицетворяла собой мир науки XVIII в.: капитан Биллингс был англичанином, геодезист Сарычев – русским, а штурман Дауркин – чукчей. Следующие три года эти люди посвятили исследованию и картографированию региона вокруг Берингова пролива. В ходе Северо-восточной экспедиции было составлено в общей