номер сто шестнадцать была не заперта — впрочем, как и внутренняя, деревянная. Оксана отворила и ту, и другую по-свойски, без стука. Первым, на что я обратил внимание в прихожей, была беспорядочная куча ботинок, сапог, туфель, кедов, босоножек, мужских и женских. Разных размеров и почти все порядком поношенные, они валялись совершенно хаотично. Будто кто-то основательно перемешал их, как детские игрушки.

«Вот тебе и Carlo Gazolini», — пробормотал я, припомнив мировой бренд.

— Алёна! Ау! — крикнула во весь голос Оксана.

Из ближайшего к нам дверного проема слева, который я ошибочно принял за проход на кухню, высунулся юноша среднеазиатской наружности.

— Она кушать готовит, — сообщил он, ничуть не удивившись нашей делегации.

Проход на кухню, оказывается, был в самом конце прихожей — справа, если идти по перпендикулярному ей коридорчику. По обе стороны, не доходя этого коридорчика, имелись две застекленные двери в комнаты, запиравшиеся на ключ. Оставляя совсем узкий проход для лиц, не страдающих ожирением, стояли шкаф для верхней одежды, переполненный, словно магазин second hand, каким-то барахлом, и вместительный холодильник. Стенку холодильника, смотревшую прямо на нас, украшал календарь с изображениями героев молодежного шоу «За углом-2». Дополняя общую картину, вдоль стен и плинтусов тянулись многочисленные кабели, местами перемотанные довольно грязным скотчем. То был проводной Интернет, но всё это хозяйство вызвало у меня ассоциацию с электрической подстанцией.

В воздухе висел устойчивый запах подгоревшего подсолнечного масла, маргарина или еще чего-то в этом роде (я, увы, не кулинар). Оксана непринужденно скинула кроссовки, жестом приглашая меня и Наталью последовать ее примеру. Я с сомнением покосился на давно немытый пол, и тут, наконец, объявилась хозяйка.

Мое первое впечатление от Алёны осталось не вполне определенным. Наверное, из-за проблемной Натальи. С ней, впрочем, разобрались быстро. За сущие копейки хозяйка пустила ее переночевать и даже пообещала, что при необходимости приютит завтра вечером. Гостье была отведена самая дальняя комната в коридорчике с кухней. Вход в нее был не виден из прихожей, заслоненный шкафом.

Я уже было решил, что мне пора искать какой-нибудь постоялый двор, но напрасно. Алёна мигом нашла выход из положения.

— Таисия Петровна сегодня в ночь дежурит, так что мы тебя у нее положим, — живо перейдя на «ты», посулила она мне.

Очень кстати растворившаяся в ночи, Таисия Петровна занимала комнату по левую руку от входа с обувной кучей. В Москву она пожаловала из союзной Беларуси и трудилась няней, а подрабатывала консьержкой. В убранстве ее комнаты царил, на мой субъективный взгляд, суровый патриархальный дух: всё было заправлено и выровнено как в казарме, поверх телевизора лежала, свисая на экран, вязаная салфетка. Недоставало разве что плаката или лозунга вроде «Учиться военному делу настоящим образом».

— Удобно ли будет… — начал я свой вопрос ради приличия.

— Удобно-удобно, — перебила меня Алёна. — Сейчас раскладушку притащу.

Раскладушку я притащил себе сам под ее чутким руководством. Она (раскладушка), точно такая же, как была у меня в детском саду, с брезентом защитного цвета, хранилась на балконе. Разместившись, посидели всей компанией на кухне, перекусили и лениво посудачили на разные темы. Наталья пересказала свою поучительную историю. Слушая ее вторично, я пригрелся в углу и начал клевать носом. Перед этим успел внимательнее рассмотреть хозяйку.

Алёне было лет за тридцать. Насколько «за», я не разобрал. Может, тридцать четыре или тридцать пять, вряд ли больше. Раньше она, несомненно, выглядела привлекательнее, хотя и сейчас могла вызвать интерес у мужчин-ровесников. Легкая склонность к полноте еще не успела перейти у нее в нечто большее, морщины под глазами едва-едва обозначились. Ростом Алёна была мне по плечо. Учитывая, что во мне метр восемьдесят четыре, выходило примерно то, что в принципе не вызывает вопросов у противоположного пола.

Дома она предпочитала полуспортивный стиль одежды и не увлекалась косметикой. Прическу, по-моему, доводила до кондиции несколькими энергичными движениями расчески-щетки. Манерой говорить и держаться, пожалуй, не выделялась из множества женщин со средним или средним специальным образованием.

Тогда эта информация не показалась мне существенной. Оксана осталась ночевать в одной комнате с Натальей, я устроился на раскладушке в резиденции Таисии Петровны. Алёна осталась на кухне, раздвинув кресло-кровать. Легли все довольно рано, почти как в деревне. Других обитателей квартиры мне в тот раз повидать не удалось.

Мое возвращение в сто шестнадцатую состоялось одиннадцать месяцев спустя. Этот период оказался не в лучшем смысле насыщенным событиями, из-за которых мои финансы пришли в опасное расстройство. Наступил и мой черед искать счастья в самом хлебном городе земли русской.

Вопрос экономии денежных знаков стоял остро. Поэтому, предварительно связавшись с Оксаной, я поинтересовался, не сдаст ли Алёна комнату. В ответ она хмыкнула.

— У тебя других вариантов нет?

— Что, дорого возьмет? — спросил я.

— Не в этом дело.

— А в чем?

— Приживешься ли…

Ее не вполне высказанное опасение показалось мне дутьем на воду при отсутствии молока. Или чем-то вроде тревоги по поводу раскладушки. Так я примерно и высказался.

— Смотри сам, — не стала спорить Оксана.

Алёна действительно назвала очень умеренную цену, и я заселился в ту комнату, где коротала ночь пострадавшая Наталья. Правда, теперь ее никто не назвал бы пострадавшей. От станции метро «Марьино», куда я прибыл с вещами, меня везли на новеньком джипе цвета кромешной тьмы. И за его рулем сидела сотрудница компании Carlo Gazolini, собственной персоной.

— Премию дали? — пошутил я.

Наталья только рассмеялась. Она вся откровенно светилась от счастья, а на пальце ее правой руки искрилось кольцо с бриллиантом. Многое было понятно без комментариев.

— Кто этот чудесный человек?

— Секрет.

Секрет продержался до следующего столба, и его выдала ехавшая с нами Оксана. По ее словам, Наталья не теряла времени даром и вышла замуж. Причем не за первого встречного, а за преуспевающего бизнесмена, по национальности японца, родившегося на острове Хоккайдо.

— Ух ты! — отреагировал я. — Где же такие караси водятся?

— Места надо знать, — тряхнула своей белой гривой Наталья.

Этот секрет тоже раскрыла ее подруга. Оказалось, что бизнесмен тусил в ночном клубе, который как-то раз посетили обе девушки. Отношения уже оформили официально, а накануне церемонии невеста летала познакомиться с родителями.

— Как у них самурайский дух, жив? — полюбопытствовал я.

Наталья изобразила некую гримасу, которую можно было толковать как угодно. Тема российско-японских отношений не получила продолжения, так как джип уже въезжал во двор дома, где жила Алёна.

Говорят, есть большая разница между туризмом и эмиграцией. Чтобы понять это, мне было совсем не обязательно посещать Японию или какую-нибудь другую страну. Квартира номер сто шестнадцать дала возможность пропустить