расходы, и на алименты бывшей жене. Что-то перепадало и Алёне. Перспективы их дальнейшего житья-бытья оставались, по-моему, туманными. Ко мне Алёна и Валера относились с известной долей уважения. Название моего СМИ они не могли запомнить, как ни старались, но интуитивно понимали, что связывать слова в тексты способен не каждый.

К прелестной квартире имело касательство еще одно живое существо. Идя по общему коридору в самый первый вечер, я действительно не обманулся: на полу, под листами картона лежал человек. Жил он когда-то этажом выше, а имя-отчество его было Митрофан Фомич. Он пал жертвой семейных разборок на поприще приватизации. Каким-то образом, призвав на помощь ушлых юристов, дорогие родственники смогли отобрать у него права собственника, а потом и выкинули свою жертву на улицу.

Митрофан Фомич был стар и не имел возможности платить юристам. Питался он то святым духом, то гуманитарной помощью отдельных соседей. Подкармливала его и Алёна, от которой я узнал эту историю.

— Человек всё-таки, — таким словами она завершила свое повествование.

По непрямой аналогии с творением Ильфа и Петрова, я прозвал квартиру номер сто шестнадцать «Вороньей слободкой». На ее квадратных метрах тоже кипела и бурлила своя непростая жизнь. Полина постоянно закатывала истерики, что было, в общем, неудивительно для её пятнадцатилетнего возраста. Соня швыряла оземь игрушки и требовала сей же миг отвести ее в «Макдоналдс». Алёна делала обход и по несколько раз заранее напоминала всем квартирантам о приближении срока оплаты. Когда приезжал Валера, на кухне происходили веселые пирушки. Хозяйка так же, как ее сожитель, из крепких напитков предпочитала водку, причем строго определенной марки — «Великокняжескую». Алёна была твердо убеждена, что лишь ей можно доверять. Закусывала она, как правило, спаржей и настойчиво продвигала этот продукт в наши массы.

— Ты только попробуй, — настаивала Алёна. — Это же полезно для здоровья.

Застолья продолжались до глубокой ночи, поскольку их участники смотрели «За углом-2», искренне переживая за героев шоу. Но даже когда все, наконец, отходили ко сну, уже часу в четвертом, запросто мог раздаться душераздирающий вопль. Я предпочитал не выходить из своей комнаты и не проверять, кто орет. Кажется, то Алёна с Валерой по примеру телезвёзд выясняли свои сложные отношения.

Когда мастеровитый Валера уезжал на очередную стройку, Алёну обуревала страсть к наведению порядка. Вернувшись со смены из «Марабу», она принималась разбирать и собирать какие-то тряпки, которых вдруг оказывалось жутко много. Часть этого скарба размещалась в шкафу, стоявшем в прихожей, и, как уже упоминалось, была первоначально принята мной за товары из магазина second hand. Перетаскивая с места на место образовавшиеся мешки, Алёна демонстративно вздыхала: «Хоть бы помог кто!». Жильцы хладнокровно игнорировали ее призывы.

Еще одним пунктиком Алёны была ванна. Даже один-единственный чужой волос на ее поверхности вызывал у нашей хозяйки поток горьких слов. Почему-то особенно перепадало гражданке Беларуси, которую Алёна за глаза подозревала в прогрессирующем облысении. Что за улики имелись в ее распоряжении, я не знал.

Таисия Петровна, с которой мне удавалась только поздороваться или попрощаться, всё свое мнение о «Слободке» выражала исключительно взглядом. В нем читалось что-то вроде: «Ну и зоопарк развели». Пара же из Казахстана пряталась в комнате с классиками соцреализма так хорошо, что я и поздоровался-то с ней за всё время максимум раз пять…

Собачилась владелица квартиры и с юным Анваром. Он вечно задерживал платежи, ссылаясь на скорую помощь брата. Алёна в ответ грозилась выкинуть его из чулана, уверяя, что у нее есть целая очередь претендентов на это замечательное место.

Что касается комнаты, где окопался я, то были в ней шкаф-купе, телевизор и диванчик. Имелся также выход на балкон, который вряд ли мог считаться плюсом. Алёна пользовалась им, таская и перетаскивая взад-вперед свои вещмешки, из-за чего чистоты и уюта отнюдь не прибавлялось.

— Ты прости, я быстро, — каждый раз приговаривала она.

Громадный холодильник посреди прихожей считался общим, однако оставлять в нем провизию было затеей рискованной. В первый день на «Слободке» засунул я туда кусок сыра, недоеденный мной, и очень об этом пожалел. Концы его не сыскал бы, пожалуй, сам Шерлок Холмс при содействии доктора Ватсона. С тех пор никакой лишней еды я на дом не приносил, а всё, что покупал в супермаркете поблизости, до последней крошки съедал на диванчике, расстелив бумажную салфетку. Кухней теоретически тоже можно было пользоваться, но ее санитарно-гигиеническое состояние отвратило меня от этой идеи. Так что ужинал я только сухим пайком, а по утрам пил кофе с печеньем уже на работе.

Так мы и жили. В отличие от блондинки Натальи, я протянул в квартире номер сто шестнадцать почти четыре месяца. Единственным ее бесспорным достоинством была, конечно, относительная дешевизна. Посему до поры, до времени я закрывал глаза и на дикие вопли в ночи, и на концерты Полины с Соней, и на вездесущий запах подгорелого масла. Им Алёна обильно поливала блюда из спаржи. Свою обувь я, в отличие от других квартирантов, никогда не бросал в общую кучу, а заносил в комнату.

— Ты, наверное, спокойный, как слон, — однажды сделала вывод Алёна, беседуя со мной на кухне.

Она зазвала меня туда, когда Валера снова отбыл в Орёл или Курск, и по ночам стало тише. Полина являлась со своих поздних гулянок на цыпочках и сразу ныряла в чулан. Соню в тот раз, по-моему, приютили на недельку дедушка с бабушкой. До прямого эфира из «За углом-2» еще оставалось время, и подвешенный на кронштейн телевизор я переключил на футбол. «Зенит», судя по всему, тщетно пытался пробиться в плей-офф Лиги чемпионов.

— В Тайланд хочу, — поделилась своей мечтой Алёна.

Она так и сказала: «Тайланд», через «й». Я, как заправский тайский слон, был спокоен и не стал поправлять.

— Отдыхали там?

— В прошлом году, — ответила Алёна. — Вчетвером дорого. Наверное, в этот раз кредит возьму.

Чтобы нарастить свой официальный доход, она, как выяснилось, устраивалась еще и в маникюрный салон. Со своей прибыли от аренды хозяйка «Слободки», понятно, налогов не платила.

— Не тяжко так? — спросил я, кося глазом в экран, где развивалась атака «Зенита».

— Живем один раз, — отмахнулась она, подцепляя вилкой овощной стебель.

В этот момент нападающий питерского клуба нанес удар по воротам из выгоднейшей позиции, но умудрился попасть в штангу. Партнер, успевший на добивание, с линии вратарской площади запулил мяч в небеса.

— Б…, куда ж ты бьешь, косое чучело! — рявкнул я, подпрыгнув на табуретке.

Алёна уронила вилку в тарелку.

— Ну, от тебя-то я не ожидала…

Я старался