Шрифт:
Закладка:
– Хорошо, – кивает Нья. – И сколько времени вы уже вместе с Кумико?
– Девять с половиной месяцев.
– Ну-ну. – Тетя поднимает тонкую бровь. – Ты ничего мне об этом не говорила.
Лиана ведет указательным пальцем по краю своей чашки с кофе.
– Я хотела тебе сказать, но не знала, как ты на это отреагируешь.
Ньяша в который раз нервно закидывает ногу на ногу.
– И чего же ты ждала?
– Ну, я думала, что ты… Как минимум удивишься немного сильнее!
– Я когда-то тоже была лесбиянкой, – говорит ей тетя. – Это случилось на вечеринке с девушкой по имени Сефрин. Она была очень хорошенькой, похожей на эльфа. Это было… более тридцати лет назад, ты можешь себе это представить?
– Тут речь идет не об одном вечере, не о какой-то вечеринке, – говорит Ана. – Я люблю Кумико.
– А она тебя любит?
Племянница смотрит на кофе в своей чашке и кивает.
– Тогда тебе повезло, vinye. – Нья откидывается на спинку стула и ставит свою чашку на стол. – Поэтому я и собралась найти работу, чтобы заплатить за…
– Извини, что? – Лиана подается вперед. – Наверное, я ошиблась, мне показалось, что ты сказала про поиски работы.
– Ты не ошиблась, – говорит Ньяша. – Именно это я и собираюсь сделать.
Девушка подавляет улыбку, женщина в ответ хмурится.
– Что тут смешного?
– Извини, но… – Ана качает головой. – Ты же даже не можешь сложить посуду в посудомойку. Что ты вообще умеешь делать? – Ей не хочется говорить о том, что она сама уже писала заявления о поступлении на работу, включая поиски в «Теско», и сейчас ждет ответов.
– Это несправедливо, – протестует Нья. – У меня есть очень востребованные навыки.
– Верно, но ты не можешь требовать за них платы.
Тетя сердито хмурится, затем вздыхает.
– Я могла бы неплохо заработать двадцать лет назад. Или десять.
Лиана улыбается.
– Ага, африканская Джулия Робертс.
– Ну, думаю, я могла бы заполучить себе мужчину получше, чем Ричард Гир. – Ньяша выпрямляется, выпятив грудь и отведя плечи назад. – И вообще, я бы предпочла быть Виолеттой из «Травиаты».
– Что? И умереть от туберкулеза? По-моему, в «Красотке» был более счастливый конец.
Тетя пожимает плечами:
– Это зависит от точки зрения. О боже, я помню, как ты слушала эту оперу в первый раз и плакала так громко, когда Виолетта умерла, что нам пришлось уйти.
Лиана пытается вспомнить, как это было, но не может.
– Я не…
– Мы тогда спрятались в дамском туалете, – говорит Нья. – И в конце концов нас оттуда выгнала уборщица с большой грудью.
– А-а, – говорит Лиана. Кофе в ее чашке вдруг закипает. – Да, ты обещала… Что я никогда не стану куртизанкой, что ты всегда…
– Ты неделю после этого спала в моей кровати.
– В самом деле? – Кофе перестает кипеть. – Я и забыла.
Тетя Нья отпивает свой чай и откидывается на спинку стула.
– А я нет.
Несколько секунд они ничего не говорят, затем Лиана тихо вздыхает.
– Ну, может быть, мы могли бы прийти к компромиссу.
Лицо ее тети проясняется.
– Ты так думаешь?
– Я не стану давать обещаний, – говорит девушка. – Но я еще раз поговорю с Кумико. Если ты сумеешь найти мужчину, который согласится на платонические отношения, то я…
– Что? – Улыбка на лице тети моментально гаснет. – Да это же просто нелепо. Ни один мужчина не согласится на это, если он не гомосексуалист.
– Тогда найди гомосексуалиста. Или такого мужчину, который согласится на открытый брак, но без…
– Нет, – возражает Ньяша. – Это никогда…
– Таковы мои условия, – отвечает Лиана. – И пересмотру они не подлежат.
4.37 пополудни – Голди
Я читала о том, как в экстремальных ситуациях у людей проявлялись способности, о которых прежде они и не подозревали – например, о матерях, которые поднимали грузовики, придавившие их детей. У меня же благодаря нужде проявилась способность чистить чужие карманы. Я обнаружила ее в себе совершенно случайно.
Атакуя магазины, рестораны и кафе в поисках работы, двигаясь в толпах студентов и туристов, где-то на Кингс-Пэрейд я увидела, как из сумки «Шанель» какой-то женщины выглядывает толстый кошелек. Моим первым побуждением было сказать его владелице, что ее кошелек под угрозой, а вторым – освободить ее от него. Я последовала второму из побуждений.
Буду умной и ограничусь одной кражей в день, буду брать только многообещающие кошельки и бумажники. Если в кошельке меньше тридцати фунтов, я не стану его красть, а если больше, то возьму половину. При этом я не буду брать ни кредитки, ни права, ни паспорта. Иными словами, не буду увечить людей, а только ставить им синяки. Данное правило не касается только богачей с люксовыми картами. Они – законная добыча.
8.58 пополудни – Беа
– Ответь на звонок. – Беа кивком показывает на гудящий телефон на столе. – Это твоя жена.
Доктор Финч ощупью ищет свои очки.
– Не может быть. Она сейчас в кино, смотрит…
– Меня это не интересует. – Беа садится на диване. – И это точно она.
Нацепив на нос очки, он щурится, глядя на экран телефона.
– Как ты узнала, что это она, черт возьми?
Девушка пожимает плечами, попутно надевая платье.
– Возможно, она чует нечистую совесть.
– Меня бы это не удивило. – Доктор Финч роняет телефон обратно на стол. – Я часто думал, что она ведьма.
– Иди ты знаешь куда? – огрызается Беа, не зная, почему слово «ведьма» вызывает у нее такое раздражение. – Ты же говоришь о своей жене, о женщине, которая родила твоих детей – у тебя же есть дети, верно? Уверена, что дома ты отнюдь не ангел: не опускаешь сиденье унитаза, никогда не готовишь ужин, не отвозишь своих детей в школу и не привозишь их домой и… – Беа откуда-то точно все это знает. – И скачиваешь на компьютер своего сына особенно мерзкую порнуху.
Ее лектор по логике речи бросает недоверчивый взгляд на свою любовницу, а затем начинает вновь раскладывать подушки на диване в своем кабинете, не говоря ничего такого, что подтвердило бы ее замечания о его характере. Ей это все равно, она и так знает, что права.
– Вряд ли ты имеешь моральное право порицать меня. – Он садится. – Еще двадцать минут назад тебе не было до благополучия моей жены никакого дела.
Беа встает с дивана и подбирает с пола свою сумку.
– Я не жената на ней, Прекрасный принц, ее благополучие – твоя забота, а не моя.