Ковалан миновал засыпанную пыльцой и пометом лужайку, где собирались танцевать пастушки, прошел улицу, где жили блудницы, и оказался на базарной площади. Так случилось, что прямо по дороге навстречу ему шла большая процессия из ста ювелиров, искусных во всех тонкостях своего мастерства. Во главе их шел важной походкой золотых дел мастер, одетый в хорошее платье, держа в руке пинцет. Ковалан решил, что это не кто иной, как искусный ювелир самого пандийского царя. К нему и обратился Ковалан с просьбой оценить браслет, вполне достойный того, чтобы украсить лодыжку величественной царицы. Мастер с лицом посланца бога смерти, сложив подобострастно руки, сказал:

— Покорный ваш раб, я готов вам служить, хотя я плохо разбираюсь в этих украшениях. Я выделываю драгоценные камни для короны нашего владыки. Ковалан раскрыл свой сверток, в котором был заключен бесценный браслет, и этот человек, искусный во лжи не меньше, чем в своем деле, увидел браслет редчайшей выделки из лучшего золота, с рубином и чистейшими бриллиантами, и исполнился злого умысла.

— Этот ножной браслет не может принадлежать никому кроме великой владычествующей над нами царицы. Я пойду и доложу об этом браслете нашему могущественному повелителю, а вы подождите меня пока вот здесь, возле моей ветхой хижины.

Ковалан решил подождать под сводами божьего храма, рядом с которым стоял дом этого коварного человека, который, дождавшись, когда Ковалан вошел внутрьхрама, устремился во дворец, подстегиваемый низким и дерзким замыслом. Незадолго до того этот негодяй похитил у царицы точно такой же браслет, и, поскольку его козни еще не были обнаружены, он решил объявить вором перед самим царем Ковалана, бывшего здесь чужестранцем.

В это время царица сердилась па своего мужа, подозревая, что его сердце пленили блудницы-ганики с их возбуждающими танцами, ласкающими слух напевами и чарующей музыкой лютен. При последнем свидании с царем его благородная супруга, скрывая вызванный ревностью гнев, притворно пожаловалась на острую головную боль и отказала царю в любовных ласках. Пылающий от вожделения царь, отпустив своих ближайших советников, устремился в покои царицы, оберегаемые множеством служанок с огромными блуждающими по сторонам глазами, и в это время у самых дверей половины царицы, там, где стояла стража, перед ним простерся ниц ювелир, с превеликим самоуничижением возвеличивая повелителя:

— О великий царь! Вор, похитивший браслет из царского дворца, не подбирал ключей к замкам и не взламывал запоры; он прибег к мантрам, с помощью которых навел чары на стражников и нагнал на них дремоту. Ему удалось скрыться от глаз стражей, оберегающих этот славный и величественный город, но сейчас он находится возле моей убогой лачуги.

Для Ковалана наступило время свершения его кармы, и царь, украшенный гирляндой только что распустившихся маргозовых бутонов, не обременяя себя необходимым расследованием, позвал стражу и повелел:

— Пойдите вы с ним. И если в руках вора обнаружите браслет, похищенный у моей возлюбленной супруги, украшенной ожерельем раскрывшихся цветов казните его на месте, а браслет принесите сюда!

Ковалан, запутавшийся в тенетах последствий своих дурных деяний, совершенных в прошлом, с нетерпением пошел навстречу показавшемуся со стражей к коварному ювелиру, который был доволен в душе тем, что царский приказ принес успех его темным замыслам.

— По повелению царя, войско которого знает лишь одни победы, эти люди явились сюда, чтобы посмотреть браслет, — произнес этот лживых дел мастер и указал страже на Ковалана, в руках которого был тот редчайшей выделки браслет.

Когда стражники увидели Ковалана, они сказали, что человек с такой благородной внешностью и правдивым взором никак но может быть тем, кого им велено убить. Темных дел мастер, жаждущий крови, начал насмехаться над стражниками и, снова указав на браслет, разразился бранью:

— Глупцы, да известно ли вам, что у презренных людей, зарабатывающих себе на жизнь кражей, есть восемь верных помощников: мантры, помогающие им божества, верные приметы, дурманящие снадобья, ловкость рук, нужное место, благоприятный момент и надежные отмычки. И если его одуряющее снадобье уже подействовало на вас, то это значит, что вы уже навлекли на себя жестокий гнев нашего величественного царя. И если воры изрекут свои мантры, сможем ли мы их видеть или они станут невидимыми для нашего взора подобно сыну Индры[103]? Коль им удастся вызвать благоволящее им божество, они смогут ускользнуть из-под нашего носа, даже с краденым в руках. А если их зелье одурманит нас, так мы застынем на месте, хотя и было видно, в какую сторону они от нас бегут. Когда они узнают нужную примету, то какой бы недостижимой и бесценной ни была вещь, она сама плывет им в руки. И ловкость их такова, что они могут похитить жемчужное ожерелье с груди самого Индры. А уж если нашли они надежное место, куда спрятаться с награбленным добром, то кто их сможет там заметить? Коль скоро они улучили благоприятный для себя момент и приложили руку к добру, то сами Вышине боги не смогут им помешать в их наглом замысле. И уж если отважились они на кражу с помощью своих отмычек, никто во всем этом бескрайнем мире не сможет их обнаружить. День или ночь — для вора все равно. Изучите трактаты о воровском искусстве: от воров нигде нелья укрыться. Ловкий вор может одеться посланником и пробыть целый день в царском дворце, а с наступим ночи переодеться женщиной, неосвещенными комнатами спокойно пробраться в царскую опочивальню и с быстротой молнии схватить сверкающее и унизанное алмазами ожерелье спящего принца. Пусть даже принц, почувствовав исчезновение ожерелья, схватит меч и попытается сразить вора; тот ножнами отобьет удар за ударом. И если принц захочет помериться с ним, силами, хитрый вор с помощью чар заставит его бороться с колонной, украшенной драгоценными камнями, а сам исчезнет. Вот он — именно такой неуловимый вор, и в мире нет ему равного. И если кто-нибудь сказал, что видел такого вора, покажите мне увидевшего.

Когда черных дел мастер произнес свои ужасные слова, одни из стражников, юнец с длинным копьем, сказал:

— Я вспомнил, как однажды в дождливую глухую ночь, когда весь город спал, он, словно хищный тигр, пробрался во дворец, чтобы похитить драгоценности. Завернутый в синий плащ, он держал наготове короткий меч. Я выхватил из ножен свой, но он вырвал его из моих рук и исчез, а как и куда, я даже не видел. Он знает тайны колдовства. Отважные воины, скажите, должны ли мы выполнить свой долг,