Или нет. В любом случае, это будет интересно.

А в пять часов мы вместе с Лазаревой пошли в архив. Там уже ждали Розен, Рита и Виталий, корпящие над бумагами. Ух, как интересно и весело это было!

Нет. Не было.

Мы опять просидели за этим занятием почти до поздней ночи, освободившись всего на полчаса раньше, чем вчера. Ушли бы позже, да только сил уже не оставалось. Одна отрада — коробок осталось всего одиннадцать штук. Значит, максимум ещё один вечер, да и тот не до упора, и всё. Работа выполнена.

А на следующий день, наконец-то, случилось то, чего я ожидал. Практически сходу Марина мне сообщила, что договорилась о встрече с Голотовой.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросила она у меня, когда мы ехали в такси.

— А ты уверена, что не хочешь? — задал я ей вопрос в ответ.

— Просто…

— Что «просто», Марин? — не скрывая злости, спросил я её. — Я хочу закопать мерзавца. Показать всем его двуличность. И если она предоставит мне такой шанс, то я им воспользуюсь без колебаний.

— Просто я подумала, что ты слишком сильно на него давишь… — начала было она, но, когда увидела мой взгляд, запнулась.

— Прости, что? Слишком сильно давлю? — не поверил я своим ушам. — Марин, он двадцать лет хочет впаять Яне. А ты говоришь мне, что я хочу надавить на него слишком сильно?

— Я…

— Вообще забудь о том, что сейчас сказала. Тут даже близко нет такого понятия, как «слишком сильно». Я буду давить на него так, как только придётся. Всё.

Блин, вот с одной стороны меня её сердобольность прямо раздражала. А с другой… немного посидев в тишине такси, пока мы ехали, и размышляя над этой ситуацией, я пришёл к неприятному выводу. А что? Я тоже не святой и не безгрешный. Тоже могу ошибаться. Ну или признать, что теоретически могу ошибаться.

В целом понятно, к чему именно она вела. Загнанный в угол зверь может выкинуть что-то неожиданное и укусить куда больнее. Это стоило обдумать.

И я обдумал. Вот правда-правда. И пришёл к выводу, что если людям говорить о бешеной собаке, то они могут и не поверить. А вот если показать, то совсем другое дело.

Но сейчас стоило откинуть прочь эти мысли и вернуться к нашей текущей проблеме. Юлия Голотова. Двадцать четыре года. Как я изначально и предполагал, дочь весьма уважаемых и состоятельных людей, что только подтвердило мою догадку о том, что Стрельцов спустил это дело на тормозах. Скорее всего, из-за давления со стороны её родителей.

Девушка согласилась встретиться с нами в ресторане недалеко от элитного жилого комплекса, где она жила. Не те хоромы, где я встречался с Волковым, конечно, но тоже очень и очень достойное место. Правильно говорят, что всё познаётся в сравнении. И когда мы приехали, то она уже ждала нас за столиком.

Как может выглядеть наркоманка, которая довела своего парня до передоза? Наверное, худая, с болезненным лицом и пустым взглядом. Постоянно озирается по сторонам и нервничает из-за того, что в этот раз ломка может начаться немного раньше…

Ну, может быть, где-то на задворках самых грязных городских кварталов оно так и есть. Юлия же оказалась настолько далека от этого образа, насколько это только было возможно. Высокая и красивая молодая девушка. Дорогая одежда. Ухоженные волосы и хороший маникюр. Никогда ни один человек при взгляде на неё не сможет распознать в ней жертву этой мерзкой отравы.

— Здравствуйте, — вежливо улыбнулась она, когда мы подошли к ней и поздоровались. Марина представилась сама, а затем и меня.

— Надеюсь, что вы недолго нас ждали? — извиняющимся тоном спросил я её, садясь за столик. — Вы уж простите, мы немного в пробке постояли, пока ехали к вам.

— Ничего страшного. У меня сегодня свободный день, так что всё в порядке. Вы хотели поговорить?

— Да, — кивнула Марина. — И сразу хотела бы извиниться за то, что тема разговора будет не самой приятной.

При этих словах улыбка на её лице немного погасла.

— Ничего. Это… это было уже давно. И пусть мне всё равно болезненно это вспоминать, но надеюсь, что смогу хоть чем-то вам помочь.

— Мы тоже. Юль, я ещё раз хочу извиниться, что перехожу сразу к делу. У нас не очень много времени. Скажите, что произошло в ту ночь, когда…

— Когда Серёжа умер? — спросила она, и на меня нахлынула волна грусти и сожаления.

— Да.

И она рассказала нам. Всё.

А я мысленно проклинал себя за то, что не подумал об этом раньше. Как? Вот как я мог так протупить⁈

Их обоих нашли той ночью дома у Юлии её родители. Изначально планировалось, что их вообще не будет дома. Деловая поездка. Но по случайному стечению обстоятельств вернулись они на день раньше, чем планировали. И только благодаря случайности эта девушка сейчас сидела прямо передо мной и рассказывала свою историю. Просто её успели откачать, а молодого Сергея Стрельцова нет. Не успели.

Это не Юлия тогда подсадила его на наркотики, как я думал изначально. Хорошая была гипотеза, рождённая из моего предыдущего опыта. Дети богатых родителей часто искали себе развлечение погорячее. Постоянно хотели попробовать что-то новое. А при наличии денег это не составляло такой уж большой проблемы. Уж я на подобное насмотрелся вдоволь. Да и не только насмотрелся. Несколько раз мне самому приходилось защищать права таких вот «бедовых» клиентов, которых ловили на горячем. Именно эта мысленная концепция, помноженная на предыдущий опыт, и заставила меня ошибиться.

Идиот.

А здесь же… ну кто в здравом уме мог подумать, что в тот вечер молодой сын прокурора принесёт с собой эту дрянь?

Теперь я понимал, почему Стрельцов так ненавидит всех, кто имел хоть какое-то отношение к наркотикам и почему Юлия избежала его «праведного гнева».

Он сам был виноват в случившемся. Хотя нет. Не так. Виноват-то был его Сергей, но отец винил во всём себя самого. Уж я в этом не сомневаюсь.

Он корил себя за то, что не смог углядеть за сыном. За огрехи в его воспитании. Он, может быть, и хотел