Следом рукопожатие повторили мальчишки, и мы наконец смогли вырваться в спасительное тепло.

– Я же говорила, он классный! – донеслось нам в спину восторженное, а потом дверь отрезала уличные звуки.

– Дорогая, ложись сегодня пораньше, – тоном Заботливого Мужа сказал Этан и поправил шаль у меня на плечах.

– Хм? – подняла бровь я, дожевывая упоительно теплую булочку. В камине горел огонь, в чайнике имелся достаточный запас горячего чая, и жизнь была прекрасна. – С какой стати?

Подкрепившись, я вновь стала бодра и весела и вовсе не чувствовала настоятельного желания улечься в постель.

– Тебе нужно быть осмотрительнее, – объяснил муж серьезно, – чтобы не повредить малышу.

Будь я лет на пятнадцать моложе, немедленно бы возопила: «А-а-а-а, негодяй! Не смей меня ограничивать!»

Однако с возрастом приходят не только морщинки, но и – в отдельных случаях – житейская мудрость.

– Дорогой, – начала я мягко, – ты ведь не хочешь сказать, что до самого появления младенца на свет мне придется сидеть в четырех стенах, пить чай и…

Я запнулась, а он подсказал:

– Вязать пинетки? Говорят, вязание очень расслабляет.

Боже, дай мне сил!

При виде спиц и крючка меня обуревает разве что желание ткнуть ими кого-то в глаз.

– Боюсь, – сказала я еще мягче, – что я вскоре заскучаю и стану искать развлечения. Скажем, обзаведусь пятью кошками, начну курить трубку, займусь частным сыском…

– Все-все-все! – засмеялся муж, поднимая руки. – Сдаюсь. Я просто хочу, чтобы ты побереглась.

– Непременно, – заверила я нежно. – Обещаю не геройствовать и не пытаться скрутить убийцу самой. Взамен ты больше не станешь пытаться держать меня в вате.

– Обещаю! – клятвенно заверил Этан и притянул меня к себе на колени. – Итак, что ты думаешь об убийстве Джозефа?

– Ты прав, это чисто семейное убийство, – признала я нехотя, млея в его объятиях. Говорить о вещах столь низменных не хотелось, но я ведь сама настояла. – Похоже, кто-то из домашних знал о подозрениях старика. Избавился от Джозефа и свалил вину на Питера.

Этан кивнул.

– Кларисса, Линнет и Тереза? О недостатке мотивов говорить не приходится. Моральное давление, шантаж…

– Еще дворецкий и Маргарет, – напомнила я. – У них тоже с мотивами все в порядке.

Интересно, в этой семье найдется хоть кто-нибудь, кто не мечтал бы убить старика?

– У дворецкого вообще была масса возможностей, – хмыкнул Этан, размеренно поглаживая меня по волосам. – Именно это заставляет меня сомневаться. Он ведь не менее очевидный подозреваемый, чем Питер Кларк.

– Пожалуй… – протянула я задумчиво. – Знаешь, я не могу отделаться от мысли, что это дело рук Маргарет.

– Если так, то продумано все безупречно, вплоть до этого представления с независимым расследованием. – Этан сжал переносицу пальцами. – Только тогда выходит, что это Маргарет подбросила улики Питеру?

– Она не первая женщина, которая задумала избавиться от мужа.

– Другие не теряли при этом все, – возразил Этан. – Если будет доказано, что Питер убил отца из-за наследства, то он лишится и дома, и фермы, и денег. Так какой смысл?

Я повернула голову, чтобы лучше видеть его лицо.

– Маргарет есть куда податься. Сын с невесткой скоро ожидают двойню, им понадобится помощь. Предположим – только предположим! – что Маргарет возненавидела и свекра, и мужа. И нашла способ одним махом избавиться от обоих. Как тебе такое?

Этан помолчал.

– За что ей ненавидеть Питера? Он милейший человек, хоть и несколько скучноват.

– Сегодня ты сидел к камину спиной, поэтому не видел, что Маргарет жгла обрывки письма в подозрительно знакомом голубом конверте.

– Анонимка? – Этан почесал бровь. – Значит, покойный Джозеф решил подпортить жизнь не только нам с тобой?

– Интересно, как он это провернул? – задумчиво сказала я, нисколько не удивившись. В этом доме такими вещами мог промышлять только один человек. Не Тереза же, в самом деле!

– Должно быть, Джозеф разослал анонимки заранее. Получились эдакие письма с того света… Интересно, о чем он писал Маргарет? Вряд ли мы когда-нибудь об этом узнаем.

– Зато можем подозревать. – Я заставила себя сесть, чтобы не разомлеть окончательно. – По-моему, сын кухарки подозрительно похож на Кларков.

Этан замер.

– Вот как? Мэри, я уже говорил, что ты потрясающая?

– Говорил. Но я не прочь, чтобы ты повторял это почаще!

Атмосфера за столом напоминала поминальную, только речей об усопшем не произносили.

Заплаканная Тереза ковырялась в тарелке. Маргарет зыркала на всех так, будто мысленно прикидывала, кто из дражайших домочадцев достоин стать главным подозреваемым взамен Питера. Кларисса изводила всех долгими и прочувствованными описаниями своих страданий и симптомами обострившихся хворей. Линнет механически жевала, в какой-то момент показалось даже, что она машинально куснет и вилку, но обошлось. Сирил был исполнен язвительности, вставляя меткие остроты по поводу и без.

Выглядело это примерно так:

– Ах, у меня в желудке сосет с самого утра! – жаловалась Кларисса. – И эти сердечные боли…

– Попробуй пить меньше кофе, – советовал ей жестокий младший брат, с аппетитом вгрызаясь в ломоть хлеба, намазанного маслом. Своего часа ждали гренки с сардинами, поджаренная ветчина и яйца.

– У меня тонкая душевная организация! – возмутилась Кларисса, стараясь не смотреть на этот кулинарный разгул.

– И не читай на ночь душещипательных романов, – продолжил Сирил, приступая к первому яйцу. – Наверняка изжога от них.

Кларисса поджала губы, а Маргарет предложила язвительно:

– Могу попросить кухарку сварить тебе овсянку на воде. Хочешь?

От такой страшной угрозы все притихли. Нельзя же так с живым человеком!

– Мама, разве ты не съела перед завтраком целый фунт шоколада? – кротко поинтересовалась Линнет, подняв взгляд от опустевшей тарелки. На людях она продолжала играть роль покорной дочери, но теперь-то мы знали, что прячется за этой ширмой!

На скулах Клариссы зарделись пятна.

– Никто в этом доме меня не понимает! – заявила она с надрывом. – Я немедленно уезжаю.

– Только после коронерского дознания, – напомнила Маргарет злорадно.

Кларисса приоткрыла рот.

– Не хочешь же ты сказать, – пролепетала она слабым голосом, – что я тоже в числе подозреваемых?

– Разумеется, – встрял Сирил, пережевав сандвич. – Мы все теперь подозреваемые. Бесит, правда? Я сто раз писал про убийства, а в реальности все оказалось совсем не так.

– Можете потом использовать этот опыт, – посоветовала я сухо.

– Напишу бестселлер, – согласился он с ухмылкой.

– К обеду придет викарий, – не к месту вставила Тереза. – Обсудить похороны…

– Похороны будут послезавтра! – отчеканила Маргарет, ни на кого не глядя. – Сначала дознание.

После этого разговор окончательно иссяк. В гробовом молчании вкушали мы телесную пищу и размышляли о тщете всего сущего…

От меня сбежал муж.

И ладно бы с какой-нибудь прыткой блондинкой – есть немало способов вернуть домой загулявшего супруга.

Мой же благоверный удрал к… работе! Пробормотал что-то об обыске, поцеловал меня в щеку, попросил: «Не жди меня, ложись спать» – и был таков.

Разве заснешь после такого вероломства?

А что делает женщина, когда ей не спится и настроение оставляет желать лучшего? Правильно, примеряет наряды. Можно, конечно, выпить шампанского или уйти гулять с кавалером, но дамам приличным – и, что немаловажно, замужним – такое не подобает.

Час спустя я пришла к удручающему выводу. Мне совершенно нечего надеть!

То есть для