этом. Казалось, она заявила о своих правах на него в самый первый раз, когда мы встретились. Что в нём такого, что она так рьяно вцепилась в него? Мысль о том, что он принадлежит ей, вызвала неожиданный прилив гнева. Если бы кто-то и мог владеть им, то это должна быть я.

Я никогда не была ревнивой, но Лиллибелл спровоцировала ту сторону меня, о существовании которой я даже не подозревала. Ух, Неверленд взяла все мои эмоции и усилила их. Эбен на мгновение выглядел удивлённым моим вопросом.

— Ох, какой сукин вопрос, Эбен! — сказал Райдер с лёгким смехом.

Эбен молчал дольше, чем я ожидала. Я думала, что это будет простой вопрос.

— Ты собираешься скрыть от неё правду, Эбен? — с вызовом бросил Питер, он всё ещё был не в себе, узнав, что мы целовались. Тогда Эбен вздохнул, и я вполне ожидала, что он выберет Верность вместо ответа. Но, несмотря на всё, мне определённо было любопытно узнать ответ.

— Причина, по которой я любимчик Лилл, заключается в том, что, — он снова сделал паузу, тщательно обдумывая свои слова, и я начала нервничать. — Мы что-то вроде друзей с привилегиями, и она знает, что из всех Потерянных Мальчиков, я трахаю её лучше всех.

Моя челюсть отвисла, когда я услышала его ответ, и мне пришлось напомнить себе о необходимости закрыть рот. Казалось, он с трудом признался мне. Но он с такой убеждённостью сказал «Я трахаю её лучше всех», словно гордился этим.

Здесь нужно было очень много всего переварить. Потерянные Мальчики занимались сексом с Лилл? Я даже не думала, что такое возможно! И всё же я вспомнила, как потрясающе она выглядела в своём человеческом облике, и не могу поверить, что эта мысль даже не пришла мне в голову. Блядь, она была феей. Но она такая красивая, а я выгляжу совершенно посредственно. Как я могу конкурировать с крылатой красоткой-блондинкой?

Я вспомнила, как Питер ранее ворчал на Райдера за то, что тот спал с девчонками-фейри, и тогда меня это не беспокоило. Я не была девственницей и не ожидала, что они будут невинными. Но мысль об Эбене с Лилл заставила меня покраснеть. С тех пор, как я прибыла, она вела себя как стерва, когда дело касалось меня. Думаю, теперь это имело смысл, учитывая, что они были у неё первыми. Но, чёрт возьми, теперь они были моими Мальчиками, и я не хотела ими делиться.

— Пэн, — начал Эбен, направляя свой вопрос Веры Питеру и эффективно отвлекая мой мечущийся разум из-за его признания насчёт Лилл. — Если бы Гвен позволила, ты бы поделился ею с остальными? — спросил Эбен, и атмосфера в лагере изменилось. Никто не говорил, и единственным шумом был треск костра.

Я окинула всех взглядом, а они выжидающе смотрели на Питера. Контраст яркого света костра и тенистой тьмы придавал их чертам зловещий вид. Я чувствовала напряжение в воздухе, и мне было не по себе. Почему Эбен задал такой странный вопрос? И почему Питеру решать, с кем из Потерянных Мальчиков мне быть?

Но когда я посмотрела на них всех, мне пришло в голову, что динамика их отношений не похожа ни на что, что я видела раньше. Они были больше, чем просто друзьями, они были братьями, они были семьей. Это не просто общепринятая концепция современной семьи. Эти ребята каждый день поддерживали друг друга во всех жизненных ситуациях, порой находясь на волосок от смерти. До этого момента я не особо задумывалась о том, насколько крепкими должны быть их узы. Конечно, они ссорились, как и любые братья, но даже возможность, что какая-то девушка — я, встанет между ними — была недопустима.

— Конечно же, тебе пришло в голову спросить, блядь, именно это! — слова Питера были холодными и резкими, а его лоб нахмурился. — Я привёл её сюда не для того, чтобы вы её трахали. Она дочь Венди. Ты знаешь, что это значит для меня! Она лучше этого, и ты её не достоин!

Неизвестно откуда раздался громкий раскат грома. Я вздрогнула от резкого звука. Совершенно мирный до этого момента вечер, вышел из-под контроля. Даже Неверленд отреагировала на гнев Питера.

— И ты думаешь, что ты достоин её? — возмутился Эбен, ничуть не отступая.

Теперь они оба стояли на ногах, сжав кулаки, в противостоянии. Я не знала, что делать, и лихорадочно переводила взгляд с Триппа на Райдера, ища утешения. Никто из них не смотрел на меня. Их внимание было сосредоточено на двух парнях, которые вот-вот сцепятся.

Питер поморщился от вопроса Эбена.

— Разница между тобой и мной в том, что я знаю, что недостаточно хорош для неё. Я не воспользуюсь ей только ради собственного эгоистического удовольствия.

— О, так теперь ты лучше меня? Разве не так всегда с тобой, Питер? Ты думаешь, что ты лучше всех нас.

— Ну, по крайней мере, я не вставляю свой член в каждую горячую задницу, которая проходит мимо. Она станет всего лишь ещё одной засечкой на твоём поясе, и тогда ты будешь более чем счастлив отправить её обратно, не задумываясь.

— Это чёртова ложь, Пэн, и ты это знаешь!

— И что, один день с ней, и теперь ты думаешь, что испытываешь к ней чувства? Тебе плевать на всех, кроме себя, Эбен! — Питер прошипел эти слова, и прежде чем я поняла, что происходит, Эбен набросился и нанёс сильный правый хук Питеру в челюсть. Звук был отвратительным, и, кажется, я вскрикнула. Трипп мгновенно оказался рядом со мной, обняв за талию, пока мы наблюдали за зрелищем.

Питер восстановил самообладание, и теперь они обменивались ударами, их тела кружили друг вокруг друга, уворачиваясь и балансируя. Питер с окровавленной губой, Эбен с окровавленным носом. Я не могла этого вынести, мне не хотелось видеть, как они причиняют друг другу боль из-за меня. Я должна остановить это.

— ХВАТИТ! — закричала я на них, мой собственный голос казался мне чуждым — полным эмоций. Раньше я этого не осознавала, но из уголков моих глаз потекли слёзы. Я действительно плакала? Не знаю, какие эмоции я испытывала в тот момент.

Оба остановились как вкопанные. Гнев исчез с их лиц, когда они