или на термальных источниках. Поэтому в историю он вошел с непривлекательным прозвищем Пьеро «Подагрик». Хотя «подагриками» можно было величать чуть ли не всех Медичи, так как в их роду это заболевание встречалось чуть ли у каждого второго. Недруги Медичи сразу же «чуют» слабое звено и подсылают к Пьеро бывшего советника Козимо «Старшего», по имени Диотисальви Нейрони. Происходил этот синьор из одной влиятельной семьи Флоренции. Не теряя времени, Нейрони начинает советовать Пьеро, как лучше было бы вести дела банка и как бы поступил его отец в той или иной ситуации. Но советы эти приведут к полной катастрофе — подорвется авторитет банка Медичи и испортятся отношения с народом.

Популярность Пьеро резко начинает падать, а значит, наступил идеальный момент, чтобы покончить с тиранами Медичи раз и навсегда. Но на кого же работал Нейрони? На Луку Питти, успешного банкира Флоренции, в свое время неплохо сотрудничавшего с Козимо «Старшим». Этот тандем привел к хорошему увеличению казны Питти. Но, по мнению Луки, Медичи стали богатеть слишком быстро, еще и дворец себе такой отстроили — ну что за дерзость!

Проходя мимо дома Медичи, Лука злобно заглядывал в решетчатые окна, как будто бы желая разглядеть секрет успеха этой приехавшей из глубинки семьи. Но в какой-то момент его нервы не выдержали, и он нанял архитектора, чтобы построить свой дворец, да какой! Скорее всего, Лука воспользовался проектом Брунеллески, который в свое время был отклонен Козимо «Старшим» из-за своей чрезмерной помпезности. Питти пышность не смущала, напротив, он хотел сделать окна своего дворца настолько огромными, чтобы превзойти входные двери дома Медичи. Двери дома всегда были символом статуса и веса семьи в обществе. Начавшаяся стройка требовала не только много времени, но и больших финансовых вложений, так что все продвигалось достаточно медленно. Чем выше возводились стены нового дворца, тем больше зависть отравляла сердце Луки Питти. В 1466 году он и другие противники семьи Медичи решаются на рискованный ход — убить Пьеро «Подагрика». Разве этот хиляк заслуживает теплого места во главе Республики?

В конце августа удушающая жара не собиралась отступать, поэтому Пьеро проводил время на вилле в Кареджи, надеясь найти хоть там немного свежести и облегчения своей подагре. Заговорщики должны были ждать Медичи в засаде около дороги, по которой он будет возвращаться в город. Но молодой, 17-летний Лоренцо, сын Пьеро, вовремя получает письмо от своего шпиона, в котором тот сообщил Лоренцо, что была замечена группа вооруженных наемников, скрывающихся в лесах, по направлению к Кареджи. На скором семейном совете принимается решение, что Пьеро, который из-за своего недуга не может передвигаться на лошади, поедет в повозке по объездной дороге. Тем путем почти никто не пользовался, так как он был намного длиннее, но в целом был безопасен. Лоренцо же с небольшой группой своих слуг поедет по основной дороге, ведущей во Флоренцию.

Когда Лоренцо приблизился к группе подозрительных лиц, в которой узнал некоторых наемных солдат, он попросил, чтобы его пропустили, и как бы между прочим сообщил, что вот-вот подъедет его отец. Этого наемникам хватило, чтобы быть в полной уверенности своего плана. Но, к их огромному разочарованию, они поняли, что их провели, слишком поздно — когда Лоренцо и Пьеро уже добрались до своего дворца, окружив его вооруженной охраной. Заговор был раскрыт, и правительство Флоренции должно было среагировать. Заговорщики в панике обсуждали, как им быть: напасть на Медичи, уже без прикрытия, спровоцировав тем самым политический переворот, или бежать? Ко всеобщему изумлению, когда многие высказались за желание сражаться за свободу, Лука пошел на попятную и отказался во всем этом участвовать. «Предатель!» — послышалось шипение с разных сторон.

Дело было проиграно — снова Медичи одержали победу. Республиканский суд вынес заговорщикам наказание в виде смертной казни. Но то ли из-за своего мягкого склада характера, то ли чтобы заработать еще баллов среди народа, Пьеро просит отменить смертный приговор и заменить его на изгнание из Флоренции. Медичи ни в коем случае не хочет отмечать период своего «правления» кровавыми расправами с несогласными. Все вон из города, кроме Луки Питти. Влиятельного некогда банкира Медичи публично прощают, ввиду его прошлых заслуг и дружбы с Козимо «Старшим», к тому же он отказался от прямого нападения, а то, что засада в лесу его вполне устраивала, — дело прошлое, забудем. Хотя прощение Медичи — вещь очень специфическая. Прощение вроде есть, а вроде бы и нет его. Благодаря искусным спекуляциям с банками Медичи хладнокровно ввели Луку в банкротство.

Так успешный банкир, купец и всеми уважаемый синьор скатывается в самый низ социальной лестницы. Ненавидимый всеми, как предатель и друзей, и врагов, исключенный из бизнеса и политики, закончил он свою жизнь в возрасте 74 лет. Недостроенный дворец, который должен был стать наглядным доказательством превосходства Питти над другими семьями Флоренции, стал заброшенным призраком и негласным напоминанием, что ждет каждого, посягнувшего на власть Медичи. Спустя век судьба как будто бы решила еще раз посмеяться над Лукой. В XVI веке Медичи купили землю и недостроенный дворец, чтобы там поселиться. Можно только представить, как перевернулся в гробу бедный Питти, слыша стук колес множественных телег, перевозящих пожитки Медичи! В одной из таких повозок был массивный сундук, а в нем ехала корона. Корона Великих Герцогов Медичи, которую они недавно получили от самого Папы Римского. Так началась новая эра Великого Тосканского Герцогства, в которой не было больше места Республики Флоренция. Медичи добились своего и стали с любовью расширять и украшать свой новый дом, который мы до сих пор, по старой памяти, называем Дворец Питти.

Алессандро Аллори. Фрагмент иконы с изображением Дворца Питти и Луки Питти (центральная фигура). Церковь Санто-Спирито, Флоренция

Смерть Пьера «Подагрика» Лука все же успеет застать, хотя новый глава дома Медичи его совершенно точно не мог бы обрадовать. К делам приступал Лоренцо «Великолепный» Медичи, в возрасте всего лишь 21 года. В своем дневнике Лоренцо писал, что без радости займет место отца в Республиканском совете, намекая тем самым, что политика не была объектом его интереса. Кривил ли душой Лоренцо? О да.

По факту, политика была одним из его центральнейших интересов, наравне с искусством, лишь банковское дело его совершенно не вдохновляло. Это мы уже могли заметить в главе про махинации, организованные Медичи, чтобы удержать банк