суммы не удовлетворили аппетиты родственников. Поэтому Джованни де Медичи пришлось потратить не один лист бумаги на письма в Неаполь, где он объяснял невозможность последующих выплат из-за слишком большого количества людей в завещании, а также долгов Косса, которые было необходимо погасить. Но самый дорогой подарок, который был в списке кардинала, он завещал городу Флоренции. Еще до своего отъезда на Констанцкий вселенский собор, Косса тайно встретился с Козимо Медичи и доверил ему на хранение ценнейшую реликвию — указательный палец самого Иоанна Крестителя, покровителя города. Согласно легенде, именно этим пальцем он указал на Христа и сказал: «Это есть агнец Божий». Много лет назад Бальдазар купил этот палец за круглую сумму в 800 дукатов, но пришло время с ним расстаться. В завещании указывалось, что теперь святая мощь принадлежит городу, и Косса оставил еще 200 флоринов на подготовку подходящего места для хранения пальца. Реликвия до сих пор оберегается в музее Кафедрального собора, в реликварии, искусно украшенном смальтой, позолотой и серебром, работы флорентийских мастеров XV–XVI веков.

После всех этих событий на Медичи вновь обрушились злые языки, утверждавшие, что Джованни и Козимо Медичи неплохо разбогатели на том, что оставил Косса. Наворовали из папской казны, пока тот был папой, а потом утянули золото из завещания. Но все эти наговоры не имеют под собой никакого исторического подтверждения. Более того, в пользу невиновности Медичи говорит тот факт, что и Мартин V доверился банкирам настолько, что допускал их к апостольской казне и пользовался их услугами.

Реликварий с пальцем Святого Иоанна Крестителя. Музей Опера Дуомо, Флоренция

Сплетен не смог избежать и Бальдазар Косса. Со временем его фигура обрастала все бóльшим количеством скабрезных историй, читая которые ты не только диву даешься, но и в принципе поражаешься, что такое было возможно. Безусловно, Бальдазар не был святым человеком, он хотел власти, хотел громкого имени, не исключено, что не всегда обуздывал свои любовные аппетиты. Но, изучая сведения очевидцев тех времен, складывается образ человека, который не грешил больше других. Более того, его уважали, иногда боялись, но в целом считали человеком, который много сделал для объединения церкви в сложный период «великой схизмы». Но заглянув сегодня в список пап римских, мы заметим, что в XV веке нет никакого папы Иоанна XXIII. Забыли? Нет, вычеркнули.

До 1946 года в документах Ватикана Иоанн числился в списке — это говорит нам о том, что, несмотря на всю запутанную ситуацию с тремя папами, народ признавал его. Но затем церковь решила навести порядок. И в документах 1947 года Бальдазара больше нет в списке Пап Римских, но его имя появляется в списке Антипап. То есть среди тех, кто незаконно носил звание Папы. Под горячую руку, наводящую порядок, попал не только Косса, но и парочка других «Пап». Жирную точку в этой неразберихе поставят в 1958 году в момент, когда Анджело Джузеппе Ронкалли был избран новым Папой Римским и выбрал имя Иоанна, по счету XXIII. Прошло 550 лет, в течение которых ни один Папа Римский не брал больше имя Иоанна, как будто бы избегая тени эксцентричной фигуры Бальдазара Косса. Ронкалли, беря его порядковый номер, справедливости ради заметил, что Бальдазар хоть и был Антипапой, благодаря его действиям церковь снова была объединена, и эту заслугу никто у него не отнимет. Наконец-то Бальдазар Косса может спать спокойно вечным сном в прекрасной гробнице, в самом сердце Флоренции, под звон колокольни Джотто.

Джованни де Биччи пережил своего друга на 10 лет и был похоронен недалеко от Крестильни, в церкви Сан-Лоренцо. Перестройку этой церкви как раз и начал Джованни, сколотив свой первый капитал. Покоится первый банкир всесильного рода в простом саркофаге под огромным мраморным столом в старой Ризнице, которую спроектировал Брунеллески. Зато сами похороны будут оплачены из городской казны, чтобы подчеркнуть уважение и благодарность к усопшему. На похоронах присутствовали члены семьи, городской совет, послы и доверенные лица королей и императоров. «Похороны, достойные принца», — возможно, воскликнул кто-то в толпе. Кроме 28 членов семьи и прислуги дома Медичи присутствовали два сына Джованни — Лоренцо и Козимо, одетые в темно-коричневые мантии до пола. Стоили такие похороны 3000 золотых флоринов.

Донателло и ученики. Надгробный памятник Джованни де Биччи. Старая Ризница в церкви Сан-Лоренцо. Фототека музея Дворца Медичи-Риккарди

Теперь Козимо «Старшему» предстояло взять управление банками в свои цепкие руки и продолжить то, что не получилось у Джованни де Биччи. Вновь прокладывать путь в Ватикан. Но все ли были согласны с таким резким и достаточно агрессивным приходом к власти Медичи? Нет. Теперь, войдя в ряды первых горожан, Медичи должны все чаще оглядываться по сторонам и не заходить в темные переулки.

Глава VI

Месть — блюдо холодное

После смерти отца Козимо «Старший» Медичи стал активно вмешиваться в политическую жизнь Флоренции. Очень быстро нашел себе друзей, которые были готовы поддержать все амбициозные проекты Медичи, но также нажил и врагов. И чем влиятельнее становилась семья, тем более опасными и влиятельными были их враги.

Семью Альбици все еще не отпускали история с кадастром и то, что Козимо Медичи был буквально вездесущим в политике Флоренции. Ничего не решалось без «этих деревенщин Медичи», как однажды высказался Ринальдо дельи Альбици. Пора бы уже избавиться от этих «понаехавших» в Республику. Ринальдо начал аккуратно подготавливать почву, чтобы взрастить на ней ядовитый цветок своей ненависти к Козимо. По сути, он решает воспользоваться теми же методами, которые так искусно применял Медичи для достижения своих целей, — коррупцией. К счастью, должность Знаменосца Справедливости на тот момент занимал человек с говорящей фамилией Бернардо Гуаданьи[41], банкир и просто синьор, очень любящий деньги. Поэтому договориться с ним не составляло труда, и все во Флоренции это прекрасно знали.

В 1433 году, наслаждаясь осенней прохладой, когда солнце наконец-то устало от лета и начало кутаться в пушистые облака, Козимо отдыхал на своей загородной вилле Кареджи. Его покой нарушил топот копыт. Гонец стремительно приближался, сквозь дорогу среди уже пожелтевших виноградников с крупными гроздями ягод, из которых скоро крестьяне выжмут молодое, кислое вино. Какие-то срочные новости из Флоренции? В письме Гуаданьи просил Козимо