— Да норм всё. — Бросил Плутон. — Нас не так то просто убить на самом деле.

— Да? — Удивилась эльфийка, локтем пытаясь стереть с щеки гряз, но стерев с щеки испачкала лицо чуть ниже. — А тогда, в лесу, если бы я выстрелила из самострела? — Она взяла нож и принялась набирать из ларца овощи.

— Стрела бы даже не вылетела! — Продолжал бахвалится Плутон.

— Что? Быть не может? — Нахмурилась она.

— Я её держал телекинезом.

— А если я прямо сейчас в тебя нож метну, тоже ничего не будет? — Спросила она с хитрецой.

— А то! — Не подумав ляпнул Плутон и в воздухе тут-же просвистел кусок железа.

Нож наткнулся на защиту плутона, с хлопком и вспышкой отлетел назад, упав на пол. Альбертли видел что нож на самом деле летел выше.

Эльфийка подняла с полу нож, и с разочарованием поцокала языком.

— Кончик отломился.

Альбертли посмотрел на нож, это был дорогой, охотничий, стальной нож. Новый.

— Откуда он у тебя? — Спросил Альбертли, с опаской подходя ближе.

— Кто-то из солдат потерял. — Пожала плечами эльфийка.

— Каких солдат?

— Тех что по лесу ходят, с боевыми самострелами, в броне.

— Это же охотники! — Удивился Альбертли.

— Да какие же они охотники? Это я охотник, перед охотой я принимаю душ с отваром трав, не ношу на себе кожи, только травяную одежду. Охотник должен своим запахом сливаться с природой, тогда его никто не тронет. — Камита рассказывала это с таким видом, будто это само собой разумеющиеся вещи. — А они? Закованные в свою броню, идут по лесу, потеют, пыхтят.

— А почему на нас напали? — Возмутился Плутон почесывая шею. — И это действительно охотники, они боятся леса.

— От вас пахнет едой. Местное зверьё почти не видит людей, они для него не еда, а только предмет интереса. А вот пахнущая специями говядина. — Эльфийка указала на сумку. — Еда, им даже человеческий запах не интересен, животным просто любопытно.

— Жители деревни Нирьява с вами бы не согласились.

— Какой деревни? Я не знаю ваших названий… — Девушка подумала и продолжила. — Я не верю что там кончилась война! Я своими глазами видела солдат.

— Это не солдаты! Ну сколько можно повторять. Даже на нож посмотри, им убивать не удобно, им хорошо шкуру снимать и мясо резать! — Саронский не терял надежды убедить девушку.

Камита перестала резать овощи и задумалась. Она захотела бросить нож чтобы он воткнулся в столешницу, но из-за обломанного носа он отскочил и упал рядом.

— Тогда я сама выйду из леса и посмотрю! И только тогда разрешу остальным, пока мой отец старейшина, никто не посмеет ослушаться меня! — Она, подумав, посмотрела на выщерблину в столе и тихо добавила. — Кроме моего папы… — Она вновь принялась крошить овощи.

Альбертли с Плутоном мысленно переговаривались.

- “Давай, учёный, вспоминай факты о эльфах. Нам нужно держать ухо востро, пока они нас самих в салат не покрошили.” — Плутон был впечатлён последним броском ножа молодой охотницы и сам начал проявлять беспокойство.

- “Я не помню. Что там было? Эльфийское наречие я помню, у них треть слов от Полактеанского отличается. История? Да какая там история? Вышли из леса и поселились на равнине. А потом ушли обратно в лес от войны.”

- “Какая богатая история, хех.”

- “Всё что помню, но если постаратся…”

— Вот что я придумала! — Прервала их переговоры Камита, показав на них ножом и торжествующе улыбнувшись. — Я знаю что вы хотите в нашем лесу. И мой отец наверняка отправит меня с вами к руинам. — Быстро затараторила она.

— Руинам? — Только успел выдать Альбертли, но Камита не переставала говорить.

— На обратном пути я уговорю его проводить вас из леса, вам ведь наверняка понадобится проводник? И тогда я просто пойду странствовать по Полактосу. Даже если меня завербуют, не страшно. Я готова и к этому, но тогда я смогу своими глазами убедится в безопасности этого мира. — Камита перевела дыхание и посмотрела на магов, те только переглянулись.

— Мы не… — Начал маг.

— Это не обсуждается! До руин вы сами не доберётесь. — Весело сказала она. — Сходите лучше и посмотрите, мой отец закончил свою речь?

Альбертли усадил Плутона на плечо и толкнул дверь, уходя из не очень гостеприимного дома. Но увидел перед собой ряды одежды.

— Это кладовая, уважаемый волшебник. — Засмеялась Камита.

Альбертли смутился, отошёл на шаг назад и увидел рядом, точно такую-же дверь.

На улице их встретило светило медленно опускающееся за гору. Гомон толпы доносился издали. Теперь, когда им в спину не упирался арбалет, появилось время немного осмотреть деревню.

Деревня была крупной, эльфы неплохо обжились в этом лесу. Но далеко не все деревья в центре города были вырублены. Дома были небольшими и простыми, если приглядется то между досок были заметны щели и факелы в домах. В деревушке явно не боялись сквозняков. Но дерево было обработано хорошо, в ручную и без всякой магии. Конические крыши были покрыты сеном.

Узкие улочки были не рассчитаны на проход лошадей, покрытые брусчаткой и поросшие мхом, они не видели конского навоза. И это неплохо сказалось на общем запахе деревни. В отличии от многих деревень и городков Полактоса, эльфийский городок не пах ничем кроме травы и слабого аромата еды.

— Плутон? А почему тут такой сильный запах травы? Словно её только что скосили.

— Это же кумарин. Не чистый, похоже его просто выжимают из травы. Или… Хм…

— Что или?

— Ещё так пахнет гексанал… Только я не могу точно различить. Если это он, то это уже плохо.

— Почему?

— Эх… Гуррон, чему тебя полтора века учили. — Обречённо выдохнул зверомаг. — Это вещество выделяется из трупов, сразу после смерти. Его можно получить и отдельно, но мне кажется у них тут нет таких инструментов, чтобы выделить гексанал, да и зачем он им?

— Ты хочешь сказать что они…

— Без паники, это может быть кумарин. — Поспешил успокоить Плутон. Но Альбертли к собственному удивлению обнаружил что ему не страшно.

Наконец они оказались возле площади. В центре площади росло несколько деревьев. На одном из них была оборудована площадка, деревянные лестницы, заботливо были проложены до неё и прибиты прямо к дереву. На площадке стоял Меноум, он, без всякого усиления голоса, зычным басом, какого нельзя было ожидать от старика глаголил:

— …нас ждут большие изменения. С приближением старости, становится сложнее принимать изменения. Столь сложно, что тела старцев, могут их не выдержать. Но ведь я, не просто старец, я Меноум!