Глядеть на эти яства и запах ощущать,

Но не узнать их вкус – великая досада.

Время от времени в знак благоволения господа посылали слугам какие-нибудь лакомые кусочки со своего стола. По словам Барклая, этот обычай доставлял «великие терзания и муки» тем, кого обошли вниманием. Но даже если кому-нибудь доставались «объедки с барского стола»,

ни голода, ни жажды они не утоляли,

лишь сладостью своей их пуще разжигали.

Чин и старшинство определяли также место, которое человек занимал за трапезой. Столы обычно расставляли в форме буквы «U», главный устанавливали на помосте: там, «выше солонки», сидели самые важные персоны, причем наиболее высокопоставленные занимали кресла. Парадную солонку – неф – всегда помещали справа от того, кто находился во главе стола. Люди, сидевшие за низкими столами, располагались в соответствии с их достоинством: чем ниже, тем ближе к концу.

Если за трапезой присутствовали именитые гости, в их честь подавали еще более роскошные блюда, соответствовавшие положению приглашенных, а не хозяина. Герцоги Бургундские превратили искусство обеда в яркий символ статуса, и многое из того, что готовили на королевских кухнях, подавалось на стол в красивом виде с целью произвести впечатление на гостей. Пищу покрывали сусальным золотом или серебром, окрашивали натуральными, пригодными для еды красителями, при этом вкус имел второстепенное значение. Некоторые блюда сдабривали мускусом или амброй, а розовая вода являлась обычным ингредиентом.

Для каждого приема пищи ставили столы на козлах и накрывали их скатертями, которые посыпали травами и цветами для очищения воздуха. В личных покоях места за столом сервировали серебряным или оловянным52 подносом, ложкой, кубком, плошкой для соуса, завернутым в салфетку белым хлебцем и бутылью вина. Нож для еды приносили с собой, вкладывая его в ножны и подвешивая их к поясу, но у короля имелись наборы столовых ножей (в одном из них приборы были украшены «изумрудами, жемчугом, рубинами и аметистами, а на кончиках лезвий сверкали бриллианты»)53, которые предоставляли в распоряжение гостей. Иногда можно было видеть и вилки, но это итальянское изобретение использовали только для накладывания мяса или липкой пищи, не для еды. Ели обычно с помощью ножа либо пальцами, уважая чувствительность остальных едоков: с общих блюд еду брали левой рукой, а большим, указательным и средним пальцами правой руки пользовались для того, чтобы отправлять ее в рот. Ножом накладывали себе куски пищи и резали мясо, а его кончиком брали соль из солонок. Жидкую пищу ели ложками, которые в течение трапезы несколько раз вытирали хлебом54. У Генриха VIII было 69 золотых ложек и 12 серебряных, «с колоннами на концах»55.

В главном холле столы накрывали примерно так же, как в личных покоях, только утварь была деревянной, хлеб – серым, вместо вина выставляли эль в кожаных кружках. И там и там еду подавали «внавалку» на больших блюдах, рассчитанных на четырех человек. Мясная «навалка» весила 700 граммов, то есть каждый, кто ел с подноса, получал по 175 граммов мяса56.

Прием пищи был обставлен весьма торжественно. Людей созывали к столу менестрели, игравшие на трубах, шалмеях и дудках57. Пока пришедшие рассаживались за столом для самых знатных особ, звучали фанфары, затем священник читал благодарственную молитву на латыни. Остальные ждали стоя – мужчины обнажали головы, – пока слуги вносили в столовую залу блюда с едой и подавали их обедающим в соответствии с их положением; рядом всегда было множество слуг, готовых удовлетворить любую просьбу. Хорошие застольные манеры считались признаком высокого рождения, обладание ими ожидалось от каждого. Люди мыли руки перед едой и между переменами блюд. Салфетки не расстилали на коленях, а накидывали на левое плечо. На стол не полагалось класть локти и кулаки, ковыряние в носу и почесывание головы расценивалось как верх неприличия; при этом считалось, что гости могут незаметно сплевывать и утирать сопли рукавом58. Отличительной чертой настоящего джентльмена было знакомство со сложными правилами отрезания множества кусков от поданного к столу мяса.

В зале правила застольного поведения не всегда соблюдались строго: из-за множества людей там царил такой хаос, что они часто нарушались. А все сотрапезники, как писал Эндрю Барклай, обычно были слишком голодны, чтобы следить за своими манерами:

Если вкусна еда, будь то рыба или мясо,

Роем рук десять летят к блюду сразу.

Десять ножей блеснут над ним вмиг,

Плоти кусок урвут и к себе напрямик.

Руку туда не тяни, не суй без оглядки,

Без рукавицы или железной перчатки…

Слуги еду на стол подавать не спешат,

Чуть уберут остатки, и тут каждый хват.

Дело в том, что слуги, подававшие на стол, доедали за гостями остатки.

Съедать все подчистую считалось немилосердным поступком. Объедки, именуемые «manners» (что можно перевести как «воспитанность»), складывали на особое блюдо – «voider»[27] – и отдавали нижестоящим. Случалось, это блюдо забирал податель милостыни для раздачи нищим, которые толпились у ворот дворца59.

9

«Элегантные манеры, исключительная воспитанность и крайняя любезность»

Величие короля находило выражение в сложных ритуалах и впечатляющих церемониях. Пропагандистская ценность бьющей в глаза роскоши, среди которой жил Генрих, ясно осознавалась всеми, и пышность его двора подчеркивалась при помощи династических, геральдических и аллегорических сюжетов. Джон Скелтон напутствовал своего ученика: «Будьте щедры и великодушны, тратьте, не скупясь»1. Король не забыл наставлений учителя, и расточительный образ жизни, которую он вел в стенах своих великолепных резиденций, напоминал окружающим о его высоком призвании, равно как и о том, что Англия по праву занимает достойное место среди европейских стран.

При дворе соблюдался строгий этикет, особенно в присутствии короля. Особенно пышными были развлечения и праздники. При Генрихе произошло шесть важнейших событий государственного значения: две коронации, едва ли не легендарная встреча на высшем уровне, два королевских визита и прием в честь будущей королевы2. Кроме того, устраивались публичные процессии и торжественные мероприятия по случаю рождения королевских отпрысков, помолвок, браков и смертей в семействе короля, приемов послов и возведения в пэры. За торжества отвечал герольдмейстер ордена Подвязки, которому помогал вице-камергер3.

При дворе с размахом отмечали главные религиозные и календарные праздники: Рождество, Новый год, Богоявление (или Двенадцатую ночь), Пасху, Вознесение, Успение Богородицы и День Иоанна Крестителя, совпадавший с днем летнего солнцестояния. Все они сопровождались церковными обрядами, пирами