Проводив мужчину, Володя упал лицом в подушку и разрыдался. Какие-то невидимые силы не хотели, чтобы он выбился в люди, оставляя его в рядах неудачников. Тысячи старшеклассников употребляют спиртные напитки после выпускного, потом спокойно возвращаются домой, и никто не ломает ноги. Он же всего один раз в жизни попробовал эту проклятую водку – и вот к чему привела мальчишеская шалость. Лучше умереть, чем так жить. Когда его сосед по палате вышел покурить, Кусов распахнул окно и залез на подоконник, превозмогая боль. Он непременно прыгнул бы, если бы не медсестра, пришедшая делать очередной укол. Девушка закричала так, что сбежалось пол-отделения. Травматолог, годившийся ему в отцы, полный грузный мужчина, бил Володю по щекам и обзывал эгоистом. Потом примчалась мама. Сидя на постели сына, она успокаивала его как могла: мол, живут люди и без спортивных достижений, слава Богу, он не позвоночник сломал, не беспомощный инвалид. Вот выйдет из больницы и может подавать документы в ПТУ. Токари и слесари тоже неплохо зарабатывают. Но Вова не хотел быть ни токарем, ни слесарем. Он почему-то сразу представлял слесаря ЖЭКа дядю Колю, всегда пьяного, не способного с первого раза устранить неполадку. Неужели его ждёт такая судьба? Типичная судьба неудачника? Вот почему он заявил матери, что с учёбой покончено. Он нигде не собирается учиться, даже в ПТУ. А деньги… Деньги как-нибудь заработает.

Выйдя из больницы, Володя начал скитаться без дела, перебиваясь случайными заработками. Он трудился грузчиком, сторожем, курьером, однако ни одно дело не цепляло за душу, и он бросал, еле доживая до получки. Ему не было жалко мать, которая по-прежнему пахала на трёх работах, – наоборот, парень ненавидел её и винил во всех своих несчастьях. Какой сын мог родиться у неудачницы? В перерывах между очередными работами Кусов просиживал во дворе, сойдясь с группой таких же, как он, бездельников, мечтающих разжиться деньгами по-лёгкому. Вожак этой стаи Петро предложил ограбить ларёк, и ватага с радостью согласилась. Ночью они выбили дверь и заметались по магазину в поисках выручки, которой там не оказалось. Зато неподалеку проезжал милицейский патруль, погнавшийся за грабителями. И опять Вовкино дурацкое счастье сделало своё дело. Подельники разбежались кто куда, а он с больным коленом не смог далеко уйти. Его задержали. Дружков своих он, понятное дело, не выдал, а посему его обвинили во всех смертных грехах и судили. Кусов получил год колонии.

Выйдя оттуда, он поклялся больше не совершать никаких противоправных поступков. Некоторые воруют тысячами и не попадаются. Но он неудачник и поэтому обязательно попадётся, а провести в тюрьме большую часть жизни не хотелось. Володя дал себе слово устроиться на работу, жить, как все нормальные люди, и слово сдержал – пошёл в ученики к слесарю, но тут, как на грех, попалась эта серёжка… И он не стерпел, взял себе… И снова попался.

Прочитав всю подноготную нового подозреваемого, Петрушевский был уверен, что скоро Кусов попросится на допрос, и не ошибся. Володя потребовал следователя через полчаса. Когда его привели в кабинет, он выглядел осунувшимся и словно постаревшим, хотя ему не было и двадцати.

– Товарищ начальник, я ещё раз хочу сказать, что не убивал ту женщину, – начал он. – Но, понимаю, вам нужны доказательства моей непричастности. Скажите, когда её убили?

– Двое суток назад, – ответил следователь. Лицо парня просветлело.

– Тогда у меня алиби, – весело ответил он. – Весь день я трудился на заводе. Мать определила меня учеником к слесарю. Вернулся домой в шесть часов, у матери были гости – двоюродный брат с женой. Они могут подтвердить.

Петрушевский кивнул. Прочитав досье этого несчастного парня, он не сомневался, что тот не совершал никакого ограбления. Но сверху требовали найти виновного, и если бы этот дурачок очень кстати не вспомнил о своём алиби, его бы засудили. Анатолий похлопал Владимира по плечу. Он всегда радовался невиновности человека.

– Сейчас мы начнём проверку, – объяснил он задержанному, – если всё подтвердится, сегодня пойдёшь домой. Разумеется, какое-то наказание за попытку сбыта придётся понести, но, думаю, отделаешься штрафом.

Володя сжал кулаки.

– Это здорово! – тихо сказал он. – Вы уж поскорее всё проверьте, товарищ следователь, прошу вас.

– Постараюсь, – Анатолий вышел из СИЗО и сразу направился к оперативникам. Сарчук, выслушав его, почесал белый взъерошенный чуб.

– Я сразу понял, что он не убивал, это факт, – заметил Виктор. – Ну не тянет этот фрукт на преступника.

– Тебе и карты в руки, – улыбнулся следователь. – Побегай по родственникам, сходи на работу и либо опровергни его алиби, либо подтверди.

Сарчук приложил руку к воображаемому козырьку:

– Есть доказать алиби.

Петрушевский усмехнулся:

– Второй вариант ты не рассматриваешь.

– Это факт, – вставил своё любимое словечко коллега, взял серую кепку и вышел из кабинета. Какое-то шестое чувство подсказало Петрушевскому, что оперативник скоро вернётся и задержанного придётся отпустить. И на сей раз оно его не обмануло. Виктор возвратился через полчаса. Алиби Кусова полностью подтвердилось. На заводе его видели с десяток человек, и это помимо мастера, который в течение всего дня терпеливо обучал парня слесарному делу. А плачущая мать направила оперативника к двоюродному брату, гостившему у неё в тот вечер с женой, и супружеская пара поклялась, что Володя пришёл с завода в шесть часов и больше никуда не уходил. На всякий пожарный Сарчук вычислил путь от завода до дома задержанного. На всё про всё понадобилось двадцать минут, и на деле выходило, что Кусов сразу после работы помчался домой, никуда не заглядывая. Итак, парень был полностью оправдан. Это и доложил Петрушевскому запыхавшийся Виктор.

– Отпускать его надо, – прохрипел он, делая глоток воды из графина. Следователь черкнул что-то на бумаге.

– Покажи в СИЗО и выпускай нашего спортсмена, – напутствовал он.

– Факт, – Сарчук вздохнул и снова исчез из кабинета. Через пять минут оперативник зашел с сияющим Кусовым.

– Хочу вам на прощанье спасибо сказать, – молодой человек замялся, выдавливая улыбку. – Спасибо, что во всём разобрались. Честно говоря, я о милиции хуже думал.

– Это почему же? – поднял на него глаза Анатолий, хотя прекрасно знал, что скажет ему бывший спортсмен.

– Да потому что иногда «глухарь» нужно кем-то прикрыть, – пояснил Владимир и покраснел, словно устыдившись своих слов.

– И ты, значит, думал, что тобой прикроем? – продолжил за него Петрушевский. – Запомни, мальчик мой, недобросовестные люди в органах, конечно, бывают, но они у нас долго не задерживаются. Иди домой, к матери, и