сразу понятно, что за этой дверью. Память не выдаёт никаких подсказок на тему того, был ты за этой дверью или нет. Рука машинально нащупывает в кармане ключ. Что это за ключ и подойдёт ли он?

Инстинкты обманывают редко. Не обманули и в этот раз. Поворот старого замка со скрипом, щелчок, кажущийся в тёмном безлюдном подвале громогласным — и дверь открыта.

Ещё один щелчок, менее громкий, и каморку залил ядовито-жёлтый свет тускло горящей лампочки. Впрочем, каморкой назвать открывшееся взору помещение, нельзя. Тут довольно просторно. И, по ощущениям, даже не так давит потолок, как это чувствуется в тесных подвальных коридорчиках.

Направо — голая стена. Налево тоже. Немного продвигаешься вправо — и в скудно освещённой комнате прорисовываются какие-то силуэты. Две мощных напольных колонки, слегка покрывшихся пылью. Между ними — проигрыватель. Инстинкты подсказывают нажать на «play». Щелчок. Рядом с кнопкой загорелась красная лампочка. Но звука будто нет. Вместо этого — шипение.

Помехи. Или шипение. Звук становится похож на нечто гипнотическое. Вскоре к нему добавляется треск очень дискомфортный для слуха.

Треск усиливается. И в момент, когда уже почти становятся различимы то ли слова, то ли их подобия, которые слышны из динамиков, чуть пониже висков всверливается острая боль.

Вздох, к которому примешался сдержанный крик. Шумное дыхание. Ладони упираются в пол, на их тыльные стороны течёт кровь. Она струится тоненькими нитями то ли с лица, то ли с затылка — непонятно, и боль усиливается с каждой секундой, становясь нестерпимой.

Организм на грани потери сознания. И вдруг вместе с болью в виски, в сознание пронимает отдалённо звучащий голос: «Совладай с собственной болью, и сможешь услышать необходимое».

Глава 4. Мёртвые честнее живых: информатор. Часть 1-9

Искатель очнулся от наваждения, которое трудно было назвать как долгим, так и мимолётным. В ладони он крепко сжимал диктофон, который казался горячим. Одна диктофонная запись, похоже, была прослушана. Но искатель не помнил, до конца ли прослушал её.

Глянув на маленький дисплей диктофона, ИИ убедился, что запись воспроизведена до конца — кнопку паузы он не нажимал. Немного промотав файл обратно, боец ещё раз услышал знакомые слова старика: «…у истоков этого колоссального преступления, не могут нормально контролировать ход эксперимента».

Что случилось потом? Он вырубился на минуту-две или бредил? Анализируя состояние своего духа и тела, боец уверенно приходил к выводу, что не чувствовал себя невыспавшимся. Напротив, он был не просто бодр, но и готов к новым свершениям. Как раз поэтому его начинали беспокоить эти подобия видений.

И если в первом случае это можно было отнести к сновидениям, то сейчас — вряд ли. Больше всего сейчас искатель переживал за свою психику. Вменяемость — вот то, без чего начавшаяся с неизвестными пока до конца силами война не могла быть продолжена с шансами на победу. Хотя бы маленькую победу в виде установления истины относительно собственной персоны.

Мелькавшие в уме картины и образы, звучавшие слова и звуки окружающего мира были так реалистичны, что в момент виде́ния не возникало никаких сомнений по поводу того, что всё происходило на самом деле. Но ведь этого не было на самом деле… Если, конечно, он не находился в тот момент в некоем другом, параллельном измерении.

«Сейчас бы с этим измерением разобраться», — желчно ухмыльнулся сам над собой искатель и решил сконцентрироваться на реалиях, окружавших его «здесь и сейчас». Итак, одна диктофонная запись была прослушана. Предстояло ознакомится ещё с двумя.

— Пока негусто, — неожиданно для самого себя высказался вслух искатель, характеризуя степень информативности аудиофайла. И действительно: по большей части старик записал некие свои эмоциональные всплески по поводу сложившейся ситуации.

Из конкретики был назван, пожалуй, только сам вирус — ноунэйм вирус — это название ИИ запомнил легко и, скорее всего, навсегда. Всё остальное, в общем-то, домысливалось логически. С разной степенью достоверности — да, но домысливалось. Разрозненность людей, равно как и резкое уменьшение их численности, была налицо. Адов беспредел представителей власти, возомнившей себя господствующим классом, тоже прослеживался.

Что ж, теперь это подтверждено и другим человеком. А вот что всё сильнее интересовало искателя, так это природа когтистых, или бестиаров, как их, видимо, официально называли. Если представитель правопорядка произносил в беседе это слово, то такова официальная формулировка, наверное, и была.

До сих пор в голове не укладывалось несколько вещей. Первое: каково происхождение этих исчадий? Второе: контактировал ли кто-то из живущих на современной планете людей с этими бестиарами, и было ли это привилегией именно власти, к примеру? Отсюда логично вытекает третье: если всё же правоохранители — это одно из тех сословий, которым дозволено контактировать с монстрами, не генетический ли эксперимент скрывается за всем этим?

От количества, а главное, свойства возникавших вопросов искатель начинал снова ощущать невероятную тяжесть в голове, которая вскоре могла перерасти в боль. Лучшее решение на сейчас — это воспроизвести второй файл. Кто знает — возможно, он более информативный и прольёт больше света на тайны этого смутного настоящего.

Искатель огляделся вокруг, словно был риск, что кто-то пытается за ним следить, осмотрел потолок, вспомнив зачем-то, что где-то тут кроется люк, с помощью которого, предположительно, организовывалась прослушка этой квартиры и достал из рюкзака воду.

Несколько глотков прохладной воды немного успокоили ум искателя, и он ещё несколько раз повернул голову то направо, то налево, то вверх, то вниз. На самом деле, он опасался впасть в то состояние, которое влекло за собой сверхреалистичные видения. Сейчас его задача состояла в том, чтобы сконцентрироваться на этой реальности.

Максимально настроившись на получение информации, искатель поднёс диктофон поближе к лицу, крестиком перевёл курсор на второй файл и снова нажал «play».

Глава 4. Мёртвые честнее живых: информатор. Часть 1-10

После непродолжительного негромкого шипения из динамиков диктофона вновь послышался голос старика.

«Так. Собираюсь с мыслями и с духом. Странное ощущение — как будто я разговариваю с настоящим живым собеседником и мои слова очень важны для него… Хотя я не сильно удивлён. Долгое отсутствие общения с людьми и продолжительный прессинг со стороны властей, правоохранителей — всё это не помогает чувствовать себя адекватным и полноценным.

Мне иногда кажется, что я теряю ориентиры, срываюсь в бездну тихого помешательства. Люди, оказавшиеся в таком же положении, как я, ощущают себя как на необитаемом острове — может, и хуже. Из преимуществ только то, что без особых проблем можно достать жратву. В остальном — ты находишься под