Хмуро смотрю на него снизу вверх.

– Зря. У меня в руках кипяток, а тебе лучше убраться с моего пути. Я сегодня не в том настроении, чтобы терпеть твои шуточки.

– Кстати… об этом… – немного смущенно тянет парень, потирая ладонью шею. – Мы с ребятами немного перегнули палку в пятницу. Ты меня извини, лады?

Мои глаза округляются, а брови удивленно ползут вверх. Он сейчас серьёзно или издевается? Выглядит до смешного мило и смущенно. Смущение и Миша Чернов? Я плохо его знаю, но интуиция подсказывает, что он совсем не милый, смущающийся и раскаивающийся в своих поступках парнишка. А наглый, добивающихся своих целей, шагая по головам других, мажор.

– Я не собираюсь тебя “извинять”. А теперь дай пройти, лады? – киваю ему за спину на лестничный пролет, перекладывая горячий стакан в другую руку.

Если он меня вынудит, я вылью этот чёртов кофе ему на голову. Его друзья остались стоять около тренерской, на приличном расстоянии, но я всё равно ощущаю какую-то опасность. Словно вот-вот что-то должно случиться. Опасливо оглядываясь на ребят, возвращаюсь глазами к самодовольной смазливой роже Чернова. Он бесспорно красивый парень, с лёгким налетом плохиша. Определенно понравился бы Вите. При мысли о подруге меня передëргивает.

Предательница.

Она вчера звонила, но я не стала брать трубку. Следом от неё упала пара сообщений в мессенджер. Не читая, я тут же удалила их и, недолго думая, убрала её контакт в чёрный список. Хватит. Подружили.

– Я нечасто извиняюсь, Белоснежка, – говорит Миша, явно не собираясь просто так отступать. – Я правда раскаиваюсь и хочу загладить вину. Мы были после сборов, на адреналине и кураже. Ребятам хотелось посмотреть на красивых девушек и отдохнуть. Мне на ум только ты пришла, поселилась в башке, выкинуть не могу. Хватит дуться. Давай мириться.

Чернов складывает руки в молитвенном жесте и делает жалобные глаза. Прям вылитый нашкодивший кот, который выпрашивает у хозяйки новую порцию корма и переживает за свои гениталии.

Наверное, его речь и поза должны были меня тронуть. Отозваться в истосковавшейся по мужскому вниманию женской душе и заставить пасть ниц к его ногам, расплескав кофе. Однако система дала сбой.

– Мишаня, – устало вздохнула и потëрла ладонью лоб, – давай ты не будешь тратить моё время и побережëшь своё. Свои навыки пикапа можешь тоже отработать где-то в другом месте. Меня совсем это не цепляет и не интересует. Меня ждут.

Начинаю наступать на парня, тесня в сторону лестницы, только он и не думает уходить. Пятится спиной, засунув руки в карманы, и смотрит на меня с ехидной улыбкой. Маска нашкодившего кота слетела с его лица так же внезапно, как и появилась, и передо мной опять Чернов-мажор. Футболист, прожигатель жизни и бабник. Откуда я это знаю? Можно, конечно, спросить Надю, и она мне расскажет всю биографию Чернова, которую нарыла в интернете и выспросила у местных сплетниц, только мне и так всё понятно, потому что именно это написано у него на лбу.

– Я так просто не сдамся, Белоснежка. Знаю, напортачил, поэтому хочу загладить свою вину. Давай сгоняю в ближайшую кофейню и куплю тебе нормальный кофе, а не эти помои. Как тебе такой вариант?

– Как тебе вариант: отвали от меня, а? – цежу сквозь зубы и, наступив упершемуся пятками в ступеньки Мише на ногу, проскальзываю мимо парня и бегу наверх.

– Ты только подогреваешь мои инстинкты охотника, Полина! – несётся мне в спину, и я ускоряю шаг.

– У моего дедушки есть ружьё, так что не рассказывай мне больше про охоту!

Внутри всё клокочет от наглости этого парня. Где моя спокойная скучная студенческая жизнь? Я хотела бы остаться невидимкой, слиться с серой массой и не привлекать внимание самовлюблённых мажоров. Просто учиться, работать по ночам и воспитывать дочь. Моя внешность довольно заурядна, одеваюсь я тоже посредственно, ничего сверхвыдающегося. После непродолжительного грудного вскармливания мои верхние девяносто вообще сдулись и стали похожи на плоские мешочки с песком. Вряд ли Чернова пленили именно они. Тут что-то другое, в его искренний интерес к моей персоне я не верю. Совсем.

Может быть, дело в Волкове?

Мысль о Никите загорается в голове ярким пламенем и набирает обороты, летя вниз словно снежный ком. Прямо под ребра, туда, где глупое сердце замирает, отдается гулким ударом и вторит острой ноющей болью. Я не представляю, как мы дальше будем общаться и придём ли к какому-то консенсусу относительно Алисы, его матери, моей матери и моего отчима. Знаю, что теперь всё будет не так, как было раньше. Моя маленькая вселенная разбилась о суровую реальность большого мира. Столкновение было неизбежно. Когда-то мне пришлось бы рассказать Алисе о её отце, а Никите – о дочери. Жаль, что всё вышло именно так, как вышло.

Скомкано, непродуманно.

Ладно, неважно…

Остановившись наверху, пытаюсь отдышаться и, перейдя на нормальный шаг, двигаюсь в сторону холла, где оставила свою сумку и Катю. Понедельник начался.

***

Катя разложила на столе тетради и, склонив голову, выводит что-то карандашом на пустом листе. Явно не пишет или решает примеры. Рисует? Странная она девушка. Говорит, переехала недавно, и держится всегда особняком, как-то случайно меня к себе подпустила и Надю. Эту вообще сложно не подпустить, прёт как маленький танк. Катя ни с кем не стремится познакомиться или подружиться. Когда её назначили старостой в первый учебный день, даже пыталась отказаться и переложить на кого-то ещё эти обязанности. Не вышло.

Сажусь рядом на скамейку и заглядываю ей за плечо. И правда, рисует. Простым карандашом в тетрадке в клеточку набросан чёрно-белый сюжет. Девушка сидит у окна, в котором виднеется фигура парня.

– Красиво, не знала, что ты рисуешь.

Катя вздрагивает и закрывает набросок локтем, смущëнно краснеет.

– Да я так, немного. Балуюсь, когда скучно.

Киваю и придвигаю к себе её конспект, открываю свою тетрадь и, пробежавшись по строчкам, ищу место, где остановилась.

– А ты чего так долго? Аппарат не работал?

Часть кофе я расплескала, пока удирала от Чернова, а другую половину выпила на ходу и выбросила стаканчик в урну в туалете.

– Чернова встретила. Знаешь его? Футболист. У нас с его группой физкультура. Прицепился ко мне, сама не пойму, что ему надо, – говорю и прикусываю кончик ручки.

– Да, слышала о нём что-то, – рассеянно говорит Катя, переводя взгляд на свой рисунок, а затем неожиданно вырывает листок из тетрадки и сминает его.

– Ты чего? Красиво же было, – удивляюсь я.

– Потом ещё нарисую, в нормальном альбоме, а это – так… Где Надя? Надо ей позвонить, – быстро переводит тему девушка.

Пока Катя запихивает в сумку свой рисунок и достаёт оттуда телефон, мой начинает вибрировать в кармане джинсов.