Быстро протираю пальцами под глазами и, улыбнувшись через силу, выключаю кран.

– Всё нормально. Дашь её мне? Тебе, наверное, уже пора…

– Я хочу побыть с вами ещё немного. Если ты не против, – тихо произносит Никита, продолжая смотреть на меня.

В его глазах мелькают непонятные мне эмоции, и я опускаю свои в пол, рассматривая шахматную кладку плитки.

– Я совсем не против…

– Я очень рад.

Мы возвращаемся в комнату и с ковра перебираемся на диван как раз в тот момент, когда во дворе сквозь шум дождя слышится звук мотора подъезжающей машины, а у Никиты звонит телефон.

– Твои вернулись?

Неуверенно киваю, бросая взгляд на часы. Иногда дедушку подвозит сосед, они работают в одной смене, как раз по времени похоже на него.

– Мне надо ответить, – говорит Ник и, поднявшись на ноги, идёт в сторону ванной.

Слышу недовольный голос на крыльце и напрягаюсь всем телом, это определенно не дедушка.

***

В дверь нетерпеливо звонят. Оглядываюсь на ванную, в которой скрылся Никита и сглатываю. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы он пересëкся с моими матерью и отчимом. Но не просить же его вылезть в окно? Тем более на улице дождь, а на подъездной дорожке перед домом стоит его “мерс”… Это глупо и по-детски, словно мы здесь занимались чем-то постыдным, а не пытались наладить общение, хоть как-то. В определённый момент мне даже показалось, что мы на верном пути. Он общается с дочерью всё смелее, она охотно тянется к нему. Однажды моё присутствие им больше не понадобится. Если Никита не отступится и не сбежит, когда-нибудь я смогу доверить ему Алису и разрешить провести время с ней наедине.

– Мама! Открывайте, тут вселенский потоп, – раздаётся раздражённый голос моей матери, и следом я вижу, как дёргается ручка двери.

Алиса удивлëнно поднимает голову, реагируя на шум. Она опять опустилась на коврик у дивана и возится с пупсом, которого ей подарил Никита, он явно ей понравился больше всех остальных подарков.

– Иду, – произношу, еле переставляя ноги.

Поворачиваю замок и распахиваю дверь. Дождь и правда разошёлся, холодные капли отскакивают от крыльца и залетают в дом. Кутаюсь плотнее в домашнюю кофту и смотрю на гостей.

– Чего так долго? – ворчит мама, протискиваясь мимо меня в прихожую.

– Здравствуй, Полина, – кивает отчим. – Не помешали?

– Чему мы можем помешать? – фыркает мама. – Я предупреждала, что мы заедем.

– Мы тут кое-что привезли, – Григорий протягивает мне несколько пакетов с лейблом сети детских магазинов, полностью идентичных тем, что принёс Ник. Они там по очереди отоваривались?

Негромко усмехаюсь.

Сегодня какой-то щедрый на подарки день, но я не спешу их принимать. Просто скрещиваю руки на груди и жду, когда эти двое решат озвучить цель своего визита. Вряд ли заботливые дедушка и бабушка решили навестить свою внучку и побаловать её. Это не в их стиле.

– Ты одна? – спрашивает мама, вытягивая шею в сторону комнаты, в которой осталась Алиса.

Пожимаю плечами.

– Бабушка уехала к подруге, дедушка ещё не вернулся со смены. Ты хотела с ними поговорить?

– Нет, мы к тебе.

– Полина, возьми, – настаивает Григорий, фальшиво улыбаясь.

У нас с ним не было разногласий, когда мама только начала эти отношения. Он обычный мужчина средних лет. Не женат, детей нет. Недурëн собой и перспективен, не просто же так мама в него вцепилась. У него неплохо развит строительный бизнес в нашем регионе, и он даже занимается благотворительностью, обустроив за свой счёт стадионы у нескольких школ. У него есть неплохие шансы победить на выборах, потому что люди его любят и знают. Мне кажется, он сам это понимает. Или понимал. Иначе зачем он тут? Что-то изменилось?

– Спасибо. Можете поставить вот тут. – Показываю на пол у входной двери.

В комнате происходит какая-то возня, и Алиска радостно смеётся.

– Это всё? Мне к дочери нужно, – говорю, нервно переступая с ноги на ногу.

Боже… просто уходите.

– Я надеюсь, ты подумала над предложением своей мамы, Полина. Нам… мне бы очень хотелось услышать, что ты на нашей стороне. Мы одна семья, поэтому должны держаться вместе. Если ты согласна, в удобный для тебя день мы пригласим съëмочную группу. С тобой свяжется мой пиар-агент и обговорит детали. Мы всё сделаем быстро. Ты расскажешь свою историю на камеру, пару раз упомянешь Волкова и его сына. Когда выйдет репортаж, можем вас с Алисой отправить в санаторий, подальше от лишнего шума. Мы гарантируем вашу безопасность и сделаем так, чтобы Волков не смог до вас добраться. Весь удар я приму на себя. Вы моя семья, Поля, – ласково улыбается Григорий и приобнимает за талию мою довольную мать.

Она смотрит на него в ответ влюбленными глазами и переводит взгляд на меня.

– Мы сможем стрясти с них деньги за моральный ущерб, Полина. Эта семья никогда не забудет, как поступила с тобой, – поддакивает мама.

Мои ладони вспотели который раз за вечер, а по спине пробегает холодок. Возможно, когда я была беременна и зла на весь мир, на Никиту, его мать и отца, такой вариант событий я бы приняла. Со злости, не думая. Но сейчас, когда у моей дочери, возможно, наконец появился отец, и мы пытаемся наладить общение, я не хочу ломать это хрупкое равновесие. С его матерью и отцом мне ещё предстоит переговорить, и пока я точно не собираюсь их прощать, но мстить таким способом – это разрушить дорогу к отцу Алисы, раз и навсегда.

– Я… – начинаю, прочищая горло. – Я не думаю, что это хорошая идея. Алиса не должна участвовать в вашей борьбе и быть вашим оружием. Она для вас никто. Как и я.

– Мне нужно твоё согласие, Полина. Оно упростит работу моей команды. Если ты откажешься, мы найдём, как ударить по репутации Волкова по-другому, но это дольше и труднее. Вы с Алисой отличный вариант, вы очень поможете мне. И вы не никто для меня, вы моя семья. Если нужно, я могу тебя удочерить. Да, это отличная идея. Галина, как считаешь?

Мама открывает рот, чтобы что-то сказать и вдруг бледнеет, переводя взгляд мне за спину.

Я скорее ощущаю, чем слышу, как Никита выходит в прихожую. Боюсь даже обернуться, чтобы взглянуть в его лицо. Напрягаюсь как струна, когда он подходит ко мне, вставая рядом. У него на руках Алиска – обнимает его за шею и настороженно смотрит на свою родную бабушку и моего отчима. Они для неё почти чужие люди, настолько редко они видятся.

– Здравствуйте, – спокойно говорит Никита застывшему Григорию, который пытается взять себя в руки и убрать с лица нелепое выражение, которое совсем не подходит ему по статусу. – Мне показалось, здесь звучала моя фамилия. У вас есть какие-то вопросы ко мне и к моему отцу? Предложения?

– Никита, не надо. Идите обратно в комнату, я сейчас приду, – произношу тихо.