— Так и мне квасу тоже, — подсказал дед Матвей.

— Вот те раз! — отозвалась она на эти заявки. — Я их к чаю пригласила, а им квасу приспичило! Может, всё же чай?

— Давай чай! — согласился Сергей.

Вошли в избу и Анатолий с Игорьком. Были они до красноты распарены духотой, и сразу кинулись к бачку с водой. Вместе с ними в дом вполз запах солнца и солярки.

— Давайте и вы к столу, — пригласила их Нина. — Только руки мыть! И мыть хорошо — полотенца после вас не отстирать!

Дождь пришёл через день, и лил сплошной стеной. С таким грохотом и молниями клокотало всё вокруг, что, казалось, не только небо, но и земля расколется на куски и разлетится во все стороны Вселенной!

Ближе к вечеру начали сгущаться тучи, ползли они от восхода, и скоро полнеба было закрыто тёмно-серой пеленой. Глухо и редко погромыхивало где-то далекодалеко. На землю внезапно опустилась такая тишина, что за версту комара слышно. И приунывшие в палисаднике цветы, прислушиваясь, приподняли свои головки. Потом оттуда же, с востока, повеяло свежим ветерком. Заходила волнами трава, ветки черёмухи заколыхались, чувствуя что-то неладное. Во двор ворвался вихрь, закружил, всасывая всё, что попадало в его нутро — щепу, высохшую траву, тряпку, брошенную у колеса прицепа. Пыльный столб вырвался на улицу и помчался, заглядывая в брошенные усадьбы, испытывая их на страх и живучесть!

— Быстренько убирайте всё со двора! — закричала Нина, выскочив на крыльцо. — Сейчас такой ливень жахнет!

Анатолий с Игорьком кинулись собирать инструмент в большой деревянный ящик. Анатолий поволок его под навес, за ним трусил верный и неотступный помощник.

— Во, ещё ключ! — кричал он.

Когда они были уже на крыльце, по крыше и по порожкам громко застучали крупные капли дождя. Хлопнула калитка, и тут же во двор влетел Сергей.

— Еле успел! — выкрикнул он.

Ринулись все в дом, сразу стало шумно и весело.

— Ну, сейчас начнётся! — глядя в окно, сказал Сергей. — Хорошо, что все дома. Не дай Бог в дороге или в поле застанет такое — до нитки прольёт!

И точно: гонимая шквальным ветром волна воды неслась параллельно земле, обливая всё, что оказывалось на её пути. Капли звонко барабанили по стёклам окон, сплошная пелена туманила окна… Шквал убегал — и светлели окна, светлело в избе. Новый, сильнее предыдущего, повторял всё сначала…

— Хорошо, что есть куда Буланке спрятаться, — высказался Анатолий, представив худший вариант. — Со стайкой надо поспешить.

— Это точно! Подзатянули мы с нею.

— Может, сделать под одной крышей и хранилище? — выразил пришедшую мгновенно мысль Анатолий.

— Кстати, я о том же думал. По периметру двора пустить постройки. Амбар, навес, хранилище, стайку…

— Баню тоже не мешало бы приблизить, чтобы не загребать снег валенками.

— Вот этого не стоит делать. От греха подальше. Пусть стоит там, где стоит. Старики не дурнее нас были.

— Пожалуй, — согласился Анатолий. — А вот хранилище надо делать отапливаемым. Иначе поморозим картошку и яблоки.

— Какие яблоки? — удивился Сергей. — Откуда им тут взяться?

— Сегодня нет, а завтра будут! С запасом смотреть надо.

Прислушиваясь к шуму за окнами, Нина готовила ужин.

«Если не перестанет дождь, как мы добежим до дома? — думала она. — Можно и простудиться. Я-то ничего, а Игорьку опасно. Он не окреп от воспаления лёгких, вон, какой бледненький, хоть и всё время на улице. Питание вроде и не плохое, только мало в нём витаминов».

Ужин простой: отварная картошка, котлета, кружка простокваши. Ели все с аппетитом, особенно Игорёк.

— Кому чай с молоком? — спросила Нина, когда тарелки были пусты.

— Мне, — сказал Анатолий.

— И мне! — ответил Игорёк.

— У вас есть что-нибудь, что отличает друг от друга? — усмехнувшись, спросила Нина.

— Ноги, — сказал Анатолий. — Мои бегут в одну сторону, у Игорька — прямо.

— Они у меня во все стороны бегут, — уточнил Игорёк и попросил ещё одну булочку к чаю.

Убрана посуда со стола, помыта и расставлена по полочкам, а дождь всё льёт. Нина прислушивается и ей кажется, что шум стих… Но нет, всё также льёт, как под дырявое небо попали.

— Я предлагаю вам ночевать здесь, — сказал Сергей, заметив переживания Нины и разгадав их причину. — Раскладывайте диван и спите спокойно, наслаждаясь шумом дождя.

— Спасибо! Добежим как-нибудь.

— Не надо как-нибудь. Ложитесь и спите! Дождь холодный, простудитесь!

— Дома нас потеряют, — слабо сопротивлялась Нина. — Мы не предупредили.

— Догадаются! — настаивал Сергей. — Не маленькие.

— Не хочется вас стеснять и причинять неудобства.

— Переживём! В тесноте да не в обиде, — сказав это, Сергей улыбнулся. Вспомнил цыган, которые однажды остановились в избе его друга Кольки. Дело было зимой. Они попросились погреться — мороз стоял за сорок. Одеты были не по-зимнему, тем более, не по-сибирски. Какие-то тряпки, лохмотья… Обогревались неделю. Колькина семья из пяти человек да цыганская из семи — и все в избушке на куриных ножках. В избушке не продохнуть, а на улице жмёт мороз изо всех сил, стены трещат, в трубе бесы завывают… Куда уж тут выгонять несчастных. Вторая неделя на исходе. Морозы отпустили малость. Пора и цыганам в путь-дороженьку! Истосковались они по вольному ветру. Собрали, увязали узлы, погрузили в сани. Туда же, среди узлов, втиснули безногого старика, рядом рассовали цыганят и старуху. Вышли провожать их, ставших чуть ли не родными, все домочадцы и Сергей, оказавшийся там.

— Сынок, взнуздай кобылку, — попросил старик Сергея. — Как бы не разнесла она нас.

Кобылка дотянула до опасного пригорка, на котором, по предположениям старика, должна была разнести и раскидать по снежному полю седоков, упала, подломив оглоблю, тяжело вздохнула один раз, другой, и издохла. Околеть бы и цыганам в холодной степи, да, на их счастье, по этой дороге ехал Кондратий Козулин, он отвозил пакет в район и теперь ехал обратно. Зацепив цыганские сани, подсадив в свои остальных, привёл этот обоз к конторе, председатель дал ключи от сельсовета, там и разместились беспокойные дети вселенной, и жили до весны, до тепла.

— Располагайтесь! — повторил предложение Сергей. — У мужика уже веки слипаются. Натрудился, бедолага!

Как только голова мальчишки коснулась тёплой и мягкой подушки, он тут же отключился. Отгородив от света закуток, взрослые присели у стола, тихо повели беседу.

— Льёт и льёт, — начала Нина разговор, как большинство женщин, с погоды. — Не перестарался бы.

— Куда там! — выкрикнул Анатолий. — Земля потрескалась хуже, чем в пустыне! Цистернами лей и не напитаешь!

— Правильное земледелие — управляемое земледелие. Надо орошать — пожалуйста; надо подсушить — пожалуйста!

— Помню эти «пожалуйста», — усмехнулся Анатолий. — Мама говорит, уходя