Шрифт:
Закладка:
Пока Морошик сидел и грыз ногти, его взгляд блуждал по густой траве и зарослям ежевики. Вскоре он приметил два небольших каштановых гриба, красновато-бурые шляпки которых слабо поблёскивали в тени[34]. Морошик сорвал их и вытащил нож, чтобы очистить шляпки от кожицы. Гномы считают эти грибы большим деликатесом и очень ценят их, подобно тому, как мы ценим трюфели.
Но, едва достав нож, гном тут же снова засунул его за пояс. У него родилась великолепная мысль! Он знал, что Белка очень любит грибы. Морошик много раз видел, как лесные белки лакомятся ими, и находил грибы с надкусанными коричневыми шляпками, похожими на надкусанные яблоки.
Морошик знал, что есть и другие грибы, вредные и ядовитые, и некоторые из них хороши на вкус. Почему бы ему не найти несколько мухоморов, или, ещё лучше, бледных поганок, которые кажутся вполне безобидными и в изобилии растут на пустошах? Он подмешает их к съедобным грибам и приготовит аппетитную похлёбку! Гномы часто приносили с собой из леса съедобные грибы для похлёбки. Так он мог бы отравить всех – не только Белку и Вьюнка, но и остальных гномов, и тогда ему одному принадлежала бы честь называться последним гномом во всей Британии! Вот тогда все вокруг него попляшут! Последний гном! Довольный своей придумкой, Морошик запрыгал от радости. Ему не придётся никого бить по голове; надо лишь подмешать несколько мухоморов к съедобным грибам, и дело сделано! Он сделает вид, что тоже ест похлёбку, это проще простого. Да чего уж там, он сам выложит похлёбку в пять маленьких мисок (сделанных из орехов каштана) и, разумеется, позаботится о том, чтобы в его миску не попала отравленная похлёбка. Морошик потирал руки и радостно пританцовывал. Теперь надо было набрать поганок или мухоморов; последние, с ярко-красными шляпками, покрытыми белыми хлопьями, были не только очень красивыми, но и очень ядовитыми. Морошик положил два съедобных гриба в свой кожаный колпак и направился в заросли плюща. Неподалёку был небольшой лесок – вполне подходящее место для поиска грибов!
Поначалу гном с трудом пробирался сквозь густой кустарник, но потом обнаружил заячью тропинку и пошёл по ней. Через некоторое время он услышал тревожный голосок соловья: «И-и-и-фью! И-и-и-фью!» Заинтригованный этими криками, Морошик свернул с тропы и, пробравшись через заросли, вышел к кустам бирючи´ны, усеянным белыми цветами, которые наполняли ночной воздух своим необычным ароматом.
Под кустами рос плющ – идеальное место для гнезда соловья. Соловьи-родители летали вокруг кустов в ужасном волнении.
– О боже, мои детки! Мои бедные детки! – причитала мать. – Спасите их, спасите! На помощь! На помощь!
Морошик некоторое время наблюдал за птицами, а потом окликнул их:
– В чём дело, отчего такой шум?
Едва Морошик произнёс эти слова, у него по телу пробежал холодок – от страха. Маленькие птенцы были излюбленным лакомством горностаев. Если где-то рядом горностай, Морошику надо было бежать отсюда без оглядки.
– Помогите! На помощь! – опять закричала пташка-мать. – Червь смерти добрался до моих детей!
Морошик, уже было решивший бежать, приободрился.
– Где ваше гнездо? – спросил он.
– Под кустом бирючины, – рыдали несчастные птицы, обезумевшие от горя. – Спаси их! Спаси!
Гном очень осторожно пробрался сквозь кусты, внимательно глядя по сторонам. Из-под плюща доносился слабый скрежет и хруст, от которого волосы в бороде у Морошика встали дыбом. Он присмотрелся и вздрогнул, разглядев длинное узкое тело гадюки. Она была серебристо-серой, точь-в-точь как серый лишайник, которым покрыты сухие ветви деревьев, упавшие на землю. Гном увидел, как медленно перемещаются утолщения на её теле по мере того, как гадюка заглатывала последнего птенца соловьёв.
Морошик дрожал и не мог унять дрожь. Гномы не ссорятся со змеями, и змеи их тоже не трогают. Застенчивые ужи были их друзьями и, коли на то пошло, злющие гадюки – тоже. Но гадюки отличались тем, что имели дурную привычку жалить каждого, кто случайно наступал на них или просто о них спотыкался. Поэтому Морошик замер на месте и тихонько позвал:
– Червь смерти! Червь смерти! Ты здесь?
– Да-ссс, – раздалось в ответ тихое шипение. – Я здесссь, кто зовет меня-ссс?
– Это я, Морошик!
Наступила тишина, а затем листья плюща зашевелились и зашуршали, и гном увидел зловещую голову гадюки; ядовитые железы под кожей на её щеках набухли, а узкие глазки, в которые Морошик не решался взглянуть, поблёскивали.
– Надеюсь, охота была удачной, и ты хорошо поужинал, – пролепетал Морошик.
– Да-ссс! Я отлично поохотилссся, гном! Да-ссс! Очень вкусссно! Но шшшто привело тебя сссюда?
– Мы остановились на Гремящей мельнице… – начал Морошик.
– На Гремящщщей мельнице? Прекрасссное месссто!
– Да, истинно так, – подтвердил Морошик. – Мы направляемся вниз по реке, но лишились нашего корабля на плотине Бантли и поэтому ненадолго остановились у Выдры.
– Белые сссипухи всссё ещё живут на мельнице? – спросила гадюка.
Морошик глянул на шевелящийся комок, выступающий посредине украшенного чёрными узорами тела змеи, и снова вздрогнул.
– Да, так и есть, – у них гнездо на чердаке.
– А есссть ли у ниххх хорошшшенькие жирненькие птенчики? – спросила гадюка, подавшись немного вперёд.
– Да, есть, – ответил Морошик, и тут же пожалел, что сказал это.
– Аххх, – прошипела гадюка, – всссё ещё не летают, я полагаю?
– Ещё не летают, – подтвердил Морошик. – А что?
– Просссто интересссно. Мне не нравятся белые сссипухи, но я люблю их птенцов, люблю маленьких сссовят, очень люблю, да-ссс, очень сссильно. Они не хуже сссоловьев, хотя и не поют так сссладко.
Морошик затрепетал. Бедные соловьи, вне себя от горя, жалобно кричали над его головой.
– Что привело тебя сссюда, в мои пределы, гном? – помолчав, спросила гадюка.
– Я просто гулял, – ответил Морошик, начиная сожалеть, что пришёл сюда, и мечтая поскорее вернуться на Гремящую мельницу.
– Хорошшшо, что ты не нассступил на меня в темноте, – сказала гадюка. – Будь осссторожнее, а то я могу по ошшшибке куссснуть тебя, не разобравшшшись! Лучше предупреждать меня, когда гномы прессступают границы моих владений!
– Прости меня, Червь смерти, я не знал, что ты живёшь здесь.
– Разве Выдра не расссказывала тебе об этом? – спросила гадюка.
– Нет, не рассказывала; она нас не предупредила.
– А ссследовало бы… Отсссутссствие уважения…
– Она была очень занята, – сказал Морошик, переминаясь с ноги на ногу.
– Шшшто у тебя в колпаке? – спросила змея.
– Съедобные грибы, к ужину.
– Вы таким питаетесссь? – произнесла гадюка. – Вот это сссюрприз!
– Да, мы считаем их большим деликатесом, – подтвердил Морошик, – но мы
