Мое негодование от слов отца сменяется снисходительной улыбкой. Грегори не ребенок. Совсем. Он взрослый, который не забыл, как мечтать.

– Ему просто скучно, – фыркаю я.

– А косить с тобой траву весело? – спрашивает отец, и я без понятия, чего он от меня ждет. – О чем вы вообще разговариваете?

– В основном Грегори несет чепуху. – Я делаюсь серьезным. Так вот что его тревожит. – Он не спрашивает меня ни о чем таком, ни о полях, ни о доходах, ни о, прости господи, золоте. – Услышав это, отец заметно расслабляется. – Он просто чудак, который никогда не видел таких прекрасных долин.

Отец открывает было рот, но захлопывает и улыбается.

– Чего? – Я одариваю его подозрительным взглядом.

– Я думаю, Франческо, у него никогда не было друзей, которые не выросли с ним под одной крышей.

Так и хочется сказать, что у Грегори крыша дома – синее небо.

– Да, я тоже заметил, что у него натянутые отношения с братьями и отцом. – Несколько секунд я подбираю слова. – Словно у них нет чего-то общего помимо цвета волос. – Отец издает смешок. – Грегори хороший парень. Он не так прост, как хочет казаться, и все же его помысли чисты. – По крайней мере, я так чувствую. – Скажи, ты пришел, чтобы уговорить меня продать ранчо? Ты же понимаешь, я против всем сердцем.

– Я пришел, чтобы обсудить с тобой нашу семью, Франческо, – тихо возражает отец. – Даже вспоминая твою сцену с Реем, а еще с Колтоном, я надеюсь на твое благоразумие. Ведь дело касается не тебя одного… – Он медлит. Я жду. – Что ты думаешь, будет с ранчо дальше, Франческо? Какова его судьба?

– Я…

Я знаю, к чему клонит отец. Жизнь любого землевладельца ведь напрямую связана с тем, что он выращивает и продает. У нас это, прежде всего, овощи, фрукты и хлопок. Еще мы поставляем овечью шерсть и мясо, разводим лошадей. Порой плодам нашего труда приходится пересекать на повозках всю страну. Первая железная дорога появилась двадцать два года назад, и кто знает, когда ее сосуды дотянутся до наших долин. Уже давно в народе, в нас в том числе, зреет недовольство, все чаще говорят о том, что западные штаты вроде нашего и аграрный Юг кормят всю страну, но деньгами, которые мы фактически зарабатываем, распоряжается Север. Этот факт не дает покоя даже мне. Мы получаем довольно жалкую отдачу… вдобавок наша жизнь и судьба зависит от того, будет ли добра природа, земля. Это сложно. Постепенно мы ведь выбьемся из сил. Вряд ли мой отец хочет крутить барабан наполовину заряженного револьвера вечно. А мои братья и сестра? А я?..

– Я не знаю, отец. – Наконец-то я выдавливаю из себя ответ. – Только Бог знает, что будет завтра.

– Вот именно Франческо, только Бог, – шепчет отец, будто боится быть услышанным. – Ты – копия меня в детстве. Ты унаследовал мою любовь к земле, в отличие от других тебе доступен сакральный смысл любви к месту, которое есть твое прошлое, настоящее и будущее. Молодость и горячее сердце еще не раз выкрутят на полную штурвал в твоей голове, но пока ты, как компас, все указываешь на север, на дом… – Взгляд отца устремляется к месту напротив. Месту матери. – Это прекрасно и ужасно одновременно. Таков вердикт от человека, чьи волосы уже посеребрило время. – Он шумно выдыхает и опять глядит на меня. – Не позволяй своей же любви и принципам ставить тебя на колени.

– Что ты хочешь сказать, отец?

На него и прежде порой находило желание поговорить витиеватыми фразами, но сейчас мое сердце вдруг забилось быстрее, будто предвидя что-то.

– Я не хочу заставлять тебя продавать землю. Это жестоко. Однако призадумайся, Франческо. Я стар и не всегда смогу выходить в поле. Хантер стремится прочь, Патриция мечтает о муже, а Джейден – парень хороший, но ветер гуляет в его голове. Ты готов унаследовать ответственность за все ранчо?

Он кажется очень усталым, а я не могу дышать под грузом пока еще призрачной ответственности. И часто отец думает о нашем будущем в таком ключе?

– Не получится ли так, – глухо заканчивает он, – что вы четверо окажетесь на улице нищими из-за всего лишь одного неправильного решения?

– Ты поэтому так отчаянно ищешь золото? – шепчу я. Все, что связано с золотом, обсуждается вполголоса. – Ты хочешь отпустить Хантера учиться, Патрицию выдать за достойного парня, а нам с Джейденом доверить ранчо… ведь так?

Кажется, отец удивлен моей проницательностью. Хотя все это не секрет.

– Да, думаю, Хантер тоже в курсе. – Он склоняет голову. – Будь проклят этот Лопес со своим луком! Золото – зверь, способный сожрать все и всех. Никто не сможет обуздать его и заарканить. Но мы можем выжать из этой охоты максимум. Думаешь, я просто так беру лишь вас на его поиски? – Отец усмехается. – Ни одна живая душа не должна знать, удалось ли нам что-то найти. Иначе вся округа ринется перерывать землю, слухи поползут дальше, и тогда заразу не сдержать.

– Мистер Рид тоже может подозревать, что тут есть золото?

– Безусловно.

– Почему ты так уверен?

Ох. Я обязан попытаться разнюхать что-то у Грегори.

– Они предложили кучу денег – раз. И, когда я сказал про скачки, – отец смеется, – Рид заявил, что останется здесь до этой даты. – Он мрачнеет. – Нужно следить за долиной зорко, Франческо. Мы, может, и не нашли золото, а вот они… Они могут найти! – Отец пристально смотрит на меня. – Следи за Грегори.

– Ну, он пока что не скрывается, – обреченно уверяю я. – Как надоедливая мошка, вьется где-то неподалеку.

– Прекрати ворчать, Франческо, – фыркает отец. – Забавный же парень!

– Как королевский шут, ты прав.

Он лишь задумчиво улыбается. Сегодня он вообще невероятно улыбчив.

– Я не верю Ридам, но я верю тебе, Франческо, прошу, будь внимателен. И… живи. Молодость проходит. В каждом возрасте своя прелесть, нужно уметь прочувствовать ее в полной мере. – Улыбка тает на его губах, как цветущая юность с годами. – Чем вы планируете сегодня заниматься?

– Мы? – Я выгибаю бровь в немом вопросе. Ах да, конечно, Грегори, моя пиявка. – Пойдем тренировать Рея. Не поверишь, отец, Рей и Алтей приняли Грегори. И если Алтей меня не удивил, он добрый малый, то вот Рей поразил. С первого яблока продал сердце! Животные хорошо чувствуют людей. – Я отвожу глаза. – Зато теперь Алтей не смотрит на нас с Реем с завистью. В прошлый раз Грегори с успехом обкатал его и погонял рысью, пока мы тренировали галоп.

– Этот мальчик чаще