Шрифт:
Закладка:
У нее затрепетали ноздри:
— Вы обезумели.
— Нет, просто устал быть на побегушках у каждой жеманной дебютантки, которую называют звездой сезона. В прошлом году меня бросила леди Джулиана. Больше испытывать унижение я не желаю.
Аннабел выдернула руку, и маркиз не стал ее удерживать.
— Увидимся в бальном зале, миледи. На этот раз никто не посмеет прервать наш танец!
Глава 18
— Какова тема сегодняшнего урока? — спросил Дэвид, не оборачиваясь, глядя в окно.
Немалого труда ему стоило держать себя в руках. После вчерашнего холодного расставания он не мог вести себя иначе. Правда, сначала все было иначе. У него даже мелькнула мысль, что, если бы обстоятельства были другими, он мог взять ее прямо там, на веранде, усадив на балюстраду. Ее длинные стройные ноги обхватили бы его, упираясь коленями в бедра, и он входил бы и входил в нее. Проклятье! Дэвид тряхнул головой. Такие мысли совершенно неконструктивны.
Вчера его охватил гнев, и он ушел с веранды, хотя с чего бы? Скорее всего, из-за того, что она отвергла его поцелуй, хотя первый ей явно понравился. Но дело не только в этом. — Аннабел отвергла его поцелуй, а потом еще раз танцевала с лордом Мердоком. А ведь, как она сама говорила ему несколько дней назад, если пара танцует на балу больше одного раза, то очень скоро пойдут разговоры о взаимной симпатии.
Сначала Дэвид и сам хотел пригласить ее еще раз, но потом передумал. Можно было не сомневаться, что она откажет, а если нет, то ему не хватит духа и дальше держать себя на расстоянии.
Они возвращались домой практически в полной тишине, и только Марианна, чувствуя неловкость, время от времени нарушала молчание, пытаясь высказываться по поводу бала или кого-то из гостей.
Сейчас он стоял у окна в доме маркиза и не мог заставить себя повернуться лицом к своей наставнице.
— Обычно принято кланяться, когда леди входит в комнату, — донесся до него ее резкий голос.
Дэвид медленно обернулся и оказался с ней лицом к лицу. В бледно-голубом платье и туфельках из белой лайки, с жемчугом на шее и в ушах, с волосами, собраными в пучок на затылке, она выглядела великолепно, как всегда, хотя и была напряжена. Его тело моментально среагировало на нее, и он резко отвернулся.
— Какой же я неуклюжий! Судя по всему, мне еще потребуются уроки, — он все же поклонился и тут же заметил: — Совсем не так сделал бы мужчина, который до сей минуты настолько живо помнит тот поцелуй, что это доставляет ему физическую боль.
Скрестив руки на груди, она внимательно смотрела на него в ожидании, когда он закончит кривляться, потом сказала:
— Я могла бы сказать, что сегодня мы обсудим, чего нельзя допускать в общении с леди вне бального зала, но уже поздно.
Дэвид слегка поморщился и опять отвернулся, радуясь, что она не видит его лица.
— Не беспокойтесь: я хорошо усвоил тот урок.
— Значит, вчера вы не целовались с леди Элспет? — ее голос взлетел на октаву.
Брови у него сошлись на переносице. С какой стати ей это пришло в голову? Взяв, наконец, себя в руки, Дэвид повернулся к ней лицом, уперев руки в бедра:
— А вы как думаете?
Аннабел отошла в дальний конец комнаты, к кушетке, избегая его взгляда.
— Мне неизвестно, что вы станете делать в следующий момент.
— Это можно сказать о нас обоих.
У нее затрепетали ноздри:
— Что это должно означать?
Дэвид пожал плечами:
— Я видел, как вы танцевали с лордом Мердоком еще раз. Изменили свое отношение к замужеству?
— Не ваше дело! — отрезала она.
Эти слова ранили, как стрела в сердце, но после того как шок прошел, Дэвид сообразил, что она права, и сказал, старательно убирая из голоса любую интонацию:
— Действительно.
Затем он сделал шаг вперед и, щелкнув каблуками, встал по стойке «смирно», как делал тысячу раз в армии. Он пришел сюда не со светским визитом, а на очередной урок. Совершенно точно, она никогда не давала ему повода считать эти их встречи чем-то большим.
— Примите мои извинения. Чему вы будете учить меня сегодня, миледи?
Выражение лица Аннабел немного расслабилось, и она тихо выдохнула, как будто обрадовалась, что случившееся между ними больше не повторится. Повернувшись к двери, она бросила через плечо:
— Пойдемте в столовую. Там сервирован ужин-имитация. Мама скоро вернется от модистки, и мы поговорим о сменах блюд, о столовом серебре и правилах этикета для разговоров за столом.
— Прекрасно! — откликнулся Дэвид, следуя за ней.
Они вышли из гостиной, миновали широкий коридор, где пол был выстлан мрамором, повернули за угол и вошли в огромных размеров столовую. Комната была даже больше, чем в городском доме деда… нет, теперь его. Он когда-нибудь перестанет думать, что все по-прежнему принадлежит деду?… Кареты, лошади, городской дом, загородное поместье… Он ощущал все это как взятое взаймы самозванцем для жизни, на которую он претендовал. Общение с Аннабел было другой стороной этой уловки. В прошлой жизни у него никогда не было возможности проводить так много времени со столь очаровательной и воспитанной леди, как она. У него не было права целовать ее вчера. Но в свете луны у нее был такой соблазнительный вид, и она почти бросила ему вызов, заявив, что джентльмен должен попросить разрешения у леди, чтобы поцеловать ее. Почему-то у девушек, с которыми он целовался в Брайтоне, не нужно было спрашивать разрешения, он прекрасно знал, что им это нравится. Конечно, если бы девушка была против, он бы ее и пальцем не тронул — не подлец же он, в конце концов! Может, он не полностью овладел правилами лондонского общества, но все же понять, чего хочет женщина, мог. В глазах Аннабел вчера, когда они танцевали, он заметил особое выражение, почувствовал, как ее рука сжимает его руку, увидел желание в ее взгляде, когда она подняла на него глаза, услышал дрожь в ее голосе, когда подошел и коснулся ее. Они хотели друг друга. Возможно, это было неправильно, даже наверняка, но их тянуло друг к другу, и сколько бы она это ни отрицала, его это только подстегивало.
Почему, черт побери, она вчера еще раз пошла танцевать с лордом Мердоком? Судя по словам леди Анжелины, такое абсолютно не в ее
