дезориентирована, что, когда Дэвид отстранился, стала судорожно хватать ртом воздух. Единственная мысль, которая присутствовала в голове, — «Этого недостаточно!»

— Ну и?… — Дэвид отступил на шаг и расправил сюртук. Вид у него был абсолютно спокойный, разве что дыхание оставалось учащенным.

— Что «и»? — удалось выдавить ей.

Грудь вздымалась, руки вцепились в перила балюстрады, словно она боялась потерять равновесие.

Он покусал губу и склонил голову набок:

— Должен ли я принести извинения за это?

Прищурившись, Аннабел посмотрела на него. Как ей хотелось выглядеть такой же спокойной и уравновешенной! Увы, пока это было недостижимо, за что она злилась на себя. Еще ни один мужчина не целовал ее так. Это было восхитительно, и ей хотелось повторения, причем немедленно! Но она скорее умрет, чем скажет ему об этом.

Аннабел попыталась подобрать правильные слова, подходящие наставнице.

— Джентльмен не должен позволять себе подобные вольности, — заставила она себя произнести, пытаясь сделать вид, что он причинил ей боль.

Его губы изогнулись в чувственной полуулыбке:

— А кто сказал, что я джентльмен?

— Но ведь хотите им стать, не так ли?

О нет! Вместо твердого решительного голоса какой-то писк. Может, ничего не нужно говорить, а просто сбежать? В данный момент это казалось ей самым правильным.

— Нет, если джентльмену непозволительны такие поцелуи, — отсутствующим видом он провел пальцем по губам, словно вспоминая.

Аннабел постаралась скрыть улыбку, но было поздно, хоть она уже достаточно владела собой, чтобы сказать то, что считала необходимым:

— Это было совершенно излишне.

— Я всего лишь хотел проверить одно предположение, — сказал он, вытягивая манжету.

Она отвернулась и уставилась в темноту, только чтобы скрыть от него бурю чувств, отражавшихся на лице.

— И что же это такое?

— Что я не полный идиот и чувствую, когда женщина желает, чтобы ее поцеловали.

Ее пальцы вцепились в холодные перила, возвращая здравомыслие телу. Почему он позволяет себе такое? Что хочет от нее услышать? В груди вспыхнул гнев, и она повернулась к нему лицом:

— Прекрасно! Только не понимаю, почему вам пришло в голову проверять это на мне? Не правильнее ли целоваться с леди, на которой вы намерены жениться?

У Дэвида дернулось лицо, словно от пощечины, и на миг ей показалось, что сейчас она увидит вспышку боли в его глазах, однако он тут же овладел собой, расправил плечи и отрезал:

— Вы правы, миледи. Пойду поищу леди Элспет.

Он быстро прошел мимо нее, направляясь в бальный зал, и даже не взглянул в ее сторону.

Глава 17

Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Она уже собралась было пройти через французские окна и вернуться в бальный зал, как одно из окон открылось и на веранду выскользнул лорд Мердок.

— Милорд? — удивилась Аннабел и отступила на шаг.

— Миледи! — откликнулся тот, почтительно поклонившись, и напряженно улыбнулся.

Она не стала обращать внимания на огонек, который загорелся у него в глазах.

— Я как раз иду к своим… — начала Аннабел.

— Да-да, — он взял ее под руку и вынудил вернуться к балюстраде, — всему свое время. Во-первых, я надеялся, что вы позволите мне поговорить с вами несколько минут наедине.

Аннабел оглянулась на двери, от которых они отходили все дальше и дальше, и по ее спине пробежала дрожь. Что бы ни собирался лорд Мердок ей сказать, она знала, что не желает его выслушивать.

— Не больше минуты. Я действительно должна вернуться.

Как только они оказались возле балюстрады, лорд Мердок отпустил ее руку и теперь стоял между ней и окнами, перекрывая ей вид на бальный зал. Огонек в его глазах разгорелся ярче.

— Вы знаете меня недостаточно хорошо, леди Аннабел, — начал маркиз.

Она согласно кивнула, недоумевая, к чему он клонит.

— Действительно, — подтвердила Аннабел.

— Если бы знали лучше, то поняли бы, что я не тот человек, с которым позволительно играть как кошка с мышкой. — Подбородок у него напрягся, и только сейчас она заметила злобу, кипевшую в его черных глазах.

Чтобы не упасть, Аннабел схватилась за перила и понадеялась, что лорд Мердок не заметит, как ее трясет.

— Я сделала что-то такое, что обидело вас? — ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы говорить ясным твердым голосом, в то время как паника словно когтями вцепилась в нее.

Черные глаза маркиза превратились в щелки:

— Не ответили на мои визиты, не поблагодарили письменно за мои подношения и в довершение всего позволили этому шуту из Брайтона встрять в наш танец. Боюсь, вы очень меня обидели, моя дорогая леди.

Аннабел затаила дыхание. Она и не представляла, что маркиз накопил против нее столько злобы, и ей, конечно, не понравилось, как он произнес «моя дорогая леди». Это прозвучало так, будто он заявлял свои права на нее.

— Но у меня и в мыслях не было обижать вас.

Ни к чему ей обзаводиться таким могущественным врагом, как маркиз Мердок, но и его претензии выслушивать она не собиралась. Аннабел обошла его и двинулась было в сторону бального зала, но он схватил ее за руку и развернул, причинив боль. Она замерла на месте. Нельзя было показывать, что ей больно.

— Вы хотите сказать что-то еще? — ноздри у нее затрепетали. Да что он себе позволяет? Она ничего ему не должна!

— Вот именно, моя дорогая леди, — процедил Мердок. — Это очень важно, поэтому слушайте внимательно.

Аннабел попыталась вырвать руку, но это привело лишь к тому, что он еще крепче вцепился в нее. Стиснув зубы, она отвернулась от него, а маркиз практически прижал губы к ее уху.

— Я видел, как вы целовались с Элмвудом, — прошипел Мердок, — и могу пойти сейчас прямиком в бальный зал и рассказать об этом всем. После этого вам придется выйти за него замуж. Или…

Страх и гнев вспыхнули в груди. К черту это чудовище! Он собирается ее шантажировать? Закрыв глаза, Аннабел спросила, словно выплюнула:

— Или что?

— Или мы вернемся в зал, и вы будете танцевать со мной, на этот раз до конца. А также нанесете мне ответный визит, поблагодарите за подарки и согласитесь на верховую прогулку в парке.

Аннабел стиснула зубы. Он что, сошел с ума? На что он рассчитывает?

— Полагаю, потом вы потребуете, чтобы я вышла за вас? — с ледяным спокойствием спросила она, хотя и не чувствовала себя таковой.

— Всему свое время, миледи. Благодарю, что перестали вести себя так, словно я вам надоел. Я потратил уйму времени на то, чтобы вести дела правильным образом.

— И что это должно означать? — спросила Аннабел, опасаясь услышать ответ.