изредка беседуем… — Аннабел быстро отошла от него на несколько шагов.

— Хорошо, буду стоять тут, а вы там. Это ведь достаточное расстояние? Вам понравилось танцевать с лордом Мердоком?

— Имеете в виду — до того, как вы вмешались? — спросила она с усмешкой.

Дэвид прикусил нижнюю губу:

— Да.

Ну почему он выглядит так по-мальчишески очаровательно, когда вот так прикусывает губу? Она попыталась вспомнить, почему зла на него. Ах да!

— С какой стати вы вклинились? И не повторяйте эту ерунду насчет того, что лорд Мердок недостаточно хороший партнер для вальса!

Облокотившийся на балюстраду, Дэвид спросил:

— Зачем вы пошли с ним танцевать? Мне показалось, или вы заявили, что вам неинтересны ухаживания?

Аннабел раздраженно ответила:

— Всего один танец — это еще не ухаживания. Кроме того, я подумала, что вы даже не заметите этого из-за множества партнерш по танцам, которые были у вас этим вечером.

Дэвид тут же выпрямился и, прищурившись, посмотрел на нее:

— О господи! Вы ревнуете?

— Что? Нет! — Аннабел резко отвернулась и, положив руки на балюстраду, уставилась в темноту. Что за глупость! Ревновать? Ей? Безумие какое-то!

Он подошел и остановился рядом, глядя на ее профиль:

— Да! Именно! Вы заревновали, потому что я не пригласил на танец вас.

Все так же глядя в темноту сада, Аннабел вздернула нос:

— Я не стала бы танцевать с вами, даже если бы вы меня пригласили.

— Почему? — спросил он удивленно.

Она подняла глаза к усыпанному звездами ночному небу, и Дэвид, придвинувшись еще ближе, заговорил низким, чуть хрипловатым голосом, который отозвался в ней дрожью:

— Скажите мне вот что: помимо приглашения на танец или предложения выпить прохладительного у джентльмена есть еще какие-то права? Например, он может спросить у леди разрешения ее поцеловать?

Аннабел проглотила комок в горле и быстро ответила:

— Поцеловать? Конечно, нет.

Ну почему она так нервничает? Почему так реагирует на его голос, запах, близость?

Дэвид оперся на балюстраду рядом с ней и коснулся пальцами местечка, где ее перчатка встречалась с обнаженной кожей.

— Никогда?

— Никогда, если только… они не остались наедине, — предательски дрожавшим голосом призналась Аннабел.

Дэвид внимательно оглядел пустую веранду, поставил бокал на балюстраду и повернулся к ней лицом.

Аннабел тоже развернулась и слегка откинула голову, чтобы видеть его глаза. Сердце ее колотилось, как у зайца, который угодил в капкан. Почему она ощущает панику и трепет одновременно? Надо как-то поддерживать разговор: если молчать, ситуация не превратится в то, во что не должна превращаться.

— Если джентльмен намерен поцеловать леди, то совершенно определенно должен сначала спросить разрешения, — быстро проговорила Аннабел, глядя в сторону.

Ее кидало то в жар, то в холод, и во второй раз в жизни — причем оба раза были непосредственно связаны с Дэвидом! — она почувствовала, что того гляди упадет в обморок. Нет, этого нельзя допустить! Дэвид ведь не собирается и правда поцеловать ее?… Или собирается? Но, это же, ни в какие ворота! Она что, лишилась ума?…

Аннабел допустила ошибку: опять посмотрела на него. Ее взгляд наткнулся на кончик его языка, когда он уже коснулся уголка ее рта. Во рту сразу пересохло.

— Сначала надо было попросить? — кончиком пальца Дэвид провел по ее затянутой в перчатку руке, задержался на запястье. — Наверное, так действовал бы какой-нибудь щеголь?

Аннабел затрясла головой:

— Н… н… нет, это всего лишь такие правила. А что если вдруг леди не одобрит ваши намерения?

Что, бога ради, с ней не так? Раньше она никогда не вела себя как глупая курица. Ей всегда удавалось давать всем от ворот поворот, если кто-то пытался вести себя излишне фамильярно. Что изменилось?

— Разумеется, я не стану себя навязывать леди, если мои намерения ее не устраивают, — кончик его пальца тем временем продолжал поглаживать костяшки ее пальцев.

Это была всего лишь ее рука, причем в перчатке, но почему-то от его прикосновения Аннабел почувствовала, что плавится. Сердце, колотившееся как заячий хвост, вдруг заныло, дыхание стало прерывистым, она начала задыхаться.

— Не спросив ее, как вы узнаете? — ей хотелось, чтобы голос звучал решительно и уверенно, но получилось испуганно и пискляво. «Стоп, Аннабел! Ведешь себя как дура!»

Дэвид приподнял бровь:

— Мне кажется, я в состоянии понять, когда леди с радостью примет мой поцелуй.

— Вы слишком самонадеянны! — заявила она, вздернув подбородок.

Ей казалось, что такие слова помогут ей восстановить контроль над ситуацией, хоть она и понимала… нет, знала с момента, когда увидела его на веранде, а возможно, с той минуты, когда он так бесстрашно вклинился в ее танец с лордом Мердоком, что… причина заключалась в другом: это ведь был Дэвид, а не кто-то другой… И его намерения не могут быть нежелательными!

— Возможно, вы правы, — согласился он, растягивая слова, чуть хриплым голосом. — Но есть только один способ проверить это.

Сжав запястье, он ловко развернул ее к себе, и она оказалась в его объятиях. Его поцелуй просто обрушился на нее.

Глава 16

Она должна была его оттолкнуть, дать пощечину, сказать, что он не только излишне самонадеян, но и совершенно невоспитан, но в тот момент, когда его горячие губы коснулись ее губ, все мысли вылетели у нее из головы, а уж когда его язык вошел в ее рот, и вовсе обо всем забыла лишь тихо застонала. Еще ни один мужчина не осмеливался на такое, а она еще никогда не желала этого так сильно.

Ее руки сами собой сомкнулись вокруг его шеи, губы ответили на поцелуй.

Дэвид притянул Аннабел к себе. Одна его рука соскользнула ей на талию, а вторая легла на затылок, удерживая голову так, что ее губы еще теснее прижались к его губам. Дэвид прижал девушку к своему твердому мускулистому телу, и Аннабел вскрикнула, но поцелуй заглушил крик.

Она еще никогда не испытывала ничего подобного. Те неуклюжие поцелуи, которые случались раньше, были влажными, слюнявыми и не оставили ничего, кроме отвращения, а в этом был лишь жар, и она не могла сообразить, что доставляет ей больше удовольствия: рука, которая так ласково и нежно удерживает ее голову, или другая, которая лежит ниже талии и прикосновение которой сводит ее с ума. А может, сосредоточиться на ощущении, как все ее тело буквально сливается с его телом? Но были еще и ее руки, которые гладили эти сильные плечи, когда она вдыхала пьянящий запах, исходивший от него, а он ласкал ее язык.

Должно быть, их поцелуй длился секунды, а казалось, часы. Аннабел была настолько