Леди Анжелина с подозрением посмотрела на них, потом обратилась к Дэвиду:

— Надеюсь, вы меня простите за то, что уделяла мало внимания вашим урокам: пришлось самой заняться подарками Аннабел, а то в дом скоро будет невозможно войти. А вчера я задержалась у модистки.

Дэвид хотел было заметить, что она еще нанесла визит его сестре, но не мог упустить возможность саркастически отозваться о подарках Аннабел:

— Ничего, недолго осталось: скоро в Лондоне начнется дефицит цветов.

Леди Анжелина не приняла шутку и со вздохом посетовала:

— Уже начали присылать конфеты! Представляете, во что превратятся наши талии! А еще там стихи. Это напомнило мне о лорде Мердоке, дорогая, — обратилась она к дочери. — Он приходил, когда ты еще одевалась. Оставил свою визитку, две дюжины роз и коробку со сладостями. Хотел лично убедиться, что ты не передумала ехать с ним на прогулку в парк сегодня после обеда.

Лицо у Аннабел застыло. Не мигая, она смотрела на мать.

— Я… э… да, все остается в силе.

— Прекрасно, дорогая, — леди Анжелина похлопала дочь по руке. — Я распоряжусь, чтобы горничная приготовила костюм.

— Спасибо, мама, — буркнула Аннабел, не поднимая глаз на Дэвида, буквально ощущая на себе его скептический взгляд.

Она собиралась рассказать Дэвиду о разговоре с Мердоком, но пока решила воздержаться. Граф Элмвуд вряд ли спокойно отнесется к шантажисту. И пусть она ощущала некоторое удовольствие от этой мысли, втягивать Дэвида в скандал ей все же не хотелось. Она пообещала Марианне сделать из брата настоящего джентльмена, поэтому держать при себе какое-то время Мердока ей было даже выгодно. Если маркиз начнет откровенно ухаживать за ней, то, возможно, другие леди, которые имели на него виды, обратят свои взоры на Дэвида. В конце концов, делать вид, что она поощряет ухаживания Мердока, — не такая уж большая плата за то, чтобы не навлечь позор на семью, пока не пройдет свадьба Бо.

Как только леди Анжелина покинула комнату, Дэвид скрестил руки на груди и с фальшивой улыбкой повернулся к ней:

— Так значит, прогулка в парке с Мердоком сегодня?

— А если и так?

Ей было неприятно от того, что Дэвид мог подумать, будто она вне себя от счастья, однако в то же время часть ее — та самая, непокорная — понимала, что его не касается ее личная жизнь, у него нет права предъявлять ей претензии. Она пыталась убедить себя, что ее действия направлены ему в помощь, пусть он даже не догадывается об этом.

Дэвид сверкнул улыбкой:

— Я вспомнил, что прогулка верхом в парке числится в списке мероприятий во время ухаживания джентльмена за леди.

У Аннабел затрепетали ноздри, захотелось топнуть ногой. Этот человек становился просто невыносимым!

— Это всего лишь прогулка, не более того. Кроме того, мне совершенно непонятно, какое вам дело до этого. Вы что, ревнуете? Впрочем, я поняла: мужчинам всегда хочется того, что они получить не могут. Проблема именно в этом, граф Элмвуд? — скрестив руки на груди, она с усмешкой посмотрела ему в глаза. Это должно заставить его замолчать и не касаться этой темы!

— Разумеется, нет! — чуть не зарычал Дэвид, запустив руку в волосы. — Кстати, я тоже собрался прогуляться в парке и пригласил леди Элспет составить мне компанию, и вот совпадение — тоже сегодня после обеда!

Глава 21

Дэвид изо всех сил пытался сосредоточиться на рассказах, которые как из рога изобилия лились из уст леди Элспет, когда они ехали в тот же день через парк. Ее мамаша устроилась на заднем сиденье, исполняя роль компаньонки. Только бы она не вздумала задавать ему вопросы! Но беспокоила его вовсе не болтовня леди Элспет, и даже не посвежевший воздух, и не серое небо, которое висело над городом как грязный носовой платок. Нет! Больше всего беспокойства вызывала Аннабел и его собственная реакция на нее. Он вел себя как последняя задница, и этому нет прощения. Что, черт возьми, с ним не так? Почему ему не все равно, куда и с кем она отправилась? Почему его бесит то, что она дважды танцевала с Мердоком? Какое ему дело до того, что Мердок лично принес ей две дюжины роз и коробку сладостей? Почему все это не дает ему покоя?

Дэвид пытался убедить себя, что это беспокоит его только потому, что Аннабел заверила его в своем нежелании принимать ухаживания — неважно, чьи! Какое лицемерие! Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что причина ее поведения противоречит здравому смыслу. Не следовало сопоставлять ее действия со словами. Возможно, она просто передумала. Впрочем, и это его не касается, о чем она ему и сказала. Даже если она не захотела признаться, что позволяет лорду Мердоку ухаживать за ней, какое ему до этого дело? Она скоро станет его родственницей, а сейчас — наставница, друг, к тому же не юная девица, а взрослая женщина, способная сама принимать решения. И ей совершенно не нужно, чтобы кто-то ее за это осуждал.

Так почему он ведет себя как последний идиот? Почему решил, что она должна ему что-то объяснять? Почему ему не все равно, что она делает, когда его нет рядом? Вот зачем он тогда ее поцеловал? Из-за его несдержанности в их общении появилась напряженность и возникла неловкость.

Все эти вопросы крутились и крутились у него в голове целый день, сводя с ума.

Прекрасно! Что уж лукавить с самим собой? Его влечет к Аннабел. Тут нечем гордиться, но это так. Он стал так же предсказуем, как множество лондонских джентльменов, которые страстно желают Аннабел Беллингем. И что? Он тоже начнет посылать ей цветы? Будет приглашать на верховую прогулку в парк? Но она вряд ли согласится! И что теперь? Он последний в длинной очереди таких же идиотов, мечтающих заполучить то, что им недоступно.

Она заявила, что он ревнует ее, а он возмутился, но теперь ему стало понятно: она права. Он ревнует. Слепо, безрассудно ревнует к Мердоку, ко всем этим проклятым «истинным джентльменам». Что в них? Чем он хуже?

А еще она обвинила его в том, что интересуется он ею только потому, что, как и другие, желает того, что не может получить. Может ли это быть правдой? Разве Аннабел не объяснила ему сама, что все мужчины, которые пытаются ухаживать за ней, хотят ее только потому, что она кажется им чем-то вроде призовой свиньи, которую нужно выиграть? Неужели Дэвид настолько предсказуем и