Ньюмэн обиженно надул губы.

- Хорошо, хорошо, не стоит так раздражаться, мистер Валенштайн. В Городе существует группировка хакеров, которые называют себя «Черные ястребы». Их главарь, известный как Призрак, планирует завладеть одним программным обеспечением, владеть которым ему не положено. Ваша задача войти к ним в доверие, помочь получить эту программу. После чего, эмм, устранить их лидера, а программу передать нам. Собственно всё.

- Полагаю, мистер Ньюмэн, вы располагаете ещё большими ресурсами, чем покойный капитан Вольфхаузер. Уж вам-то, зачем именно я.

- Все не так просто, как может показаться. Понимаете ли, люди, подобные «черным ястребам» крайне, крайне недоверчивы. Они имеют дела лишь с теми, кто на их взгляд вызывает максимальное доверие, что для нашей службы, к сожалению, отметает возможность удачного внедрения агента. Но в вашем случае – они вам поверят.

- Не понимаю. Почему бы это?

- Ваша сестра, Кэтрин…

Кожа на желваках Макса натянулась, как мембрана на барабане.

- Что?..

- По нашим данным, - голос Ньюмэна сделался ещё более мягким и вкрадчивым. – Она состояла в группировке «черных ястребов» и встречалась с их лидером. Теперь же он, как и вы, желает отомстить за её смерть.

Макс чувствовал себя как гигантская, до предела натянутая струна. К горлу подкатывала тошнота.

- Лидер «черных ястребов», именующий себя Призраком, насколько нам известно, состоял в любовной связи с вашей сестрой Кэтрин. Когда же она пыталась физически проникнуть в компанию «Ляовэнь индастриз» - была найдена мертвой на городской свалке. Призрак поклялся отомстить за неё, и насколько опять же нам известно, очень близок к цели. В вас же он должен увидеть своего партнера и соратника.

- Как же мне втереться к нему в доверие?

Адам улыбнулся и по-птичьи склонил голову на бок.

- Наш выбор пал на вас, мистер Валенштайн, в первую очередь из-за вашей почти родственной связи с Призраком. К тому же у вас уже сложилась очень интересная репутация в Городе. Не стоит думать, будто перестрелка и ограбление фургона триад прошло незамеченным среди определенной публики. В глазах этой общественности вы герой одиночка, очищающий привычную уличную грязь. Ещё чуть-чуть пошуметь, и одно только ваше имя откроет перед вами многие двери. Скажем, такой хорошей акцией будет устранение начальника службы безопасности «Ляовэнь индастриз».

Макс задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

- Если проводить аналогию, вы мне предлагаете убить генерала в военное время? Вы представляете, насколько такой человек, гипотетически, озабочен своей собственной безопасностью? И что в случае успешной операции будет со мной? У меня земля под ногами загорится.

Адам примиряюще поднял вверх руки.

- Боюсь, решительные меры вроде этой – единственный ключ к дверям дома «Черных ястребов». И, в конце концов, мистер Валенштайн, вам же не привыкать к трудностям?

- Мне не привыкать к трудностям, мистер Ньюмэн, когда мои боевые товарищи плечом к плечу со мной. И когда я знаю, где враг, а где свой. А как только я снова окажусь в Городе – за каждым поворотом меня будет ждать член триады, жаждущий намотать мои кишки на палочки для еды.

- О, об этом не беспокойтесь. Наша Служба приняла все доступные меры относительно того, чтобы триада по вашему вопросу более не имела доступа к административным камерам или дронам. Разумеется, остаются их собственные технические средства наблюдения, но их потенциал куда скромнее, плюсом к этому, обещаю на время вашей благородной миссии максимально обеспокоить сотрудников триады другими вопросами. Одним словом, мы сделаем все возможное, чтобы им было не до вас. Все-таки капитан Вольфхаузер, земля ему пухом, поведал ряд достаточно интересной информации о внедрении мафии в коррумпированные ряды полиции. Самое время этим заняться. Очистить авгиевы конюшни.

Макс одним махом допил остатки виски, почувствовав на губах холод кубиков льда.

- У меня есть время подумать?

- Боюсь, мистер Валенштайн, я уже посвятил вас в слишком мрачные тайны, чтобы дать время на раздумья.

Максу захотелось плюнуть прямо на мягкий белый ковер на полу.

- Сделаю.

Глава 11 Игра

Ему дали выспаться. Пробуждение в той же комнате, что и раньше, на этот раз было не таким радужным. Голова раскалывалась после вчерашнего виски, а мысли о том, во что он впутался, только усиливали тошноту. Макс чувствовал себя так, словно готов был прямо сейчас, в один момент отказаться от всего этого безумия и просто завалиться обратно на кровать и проспать до того момента, пока ему не придут заковывать руки в наручники. Неожиданно он вспомнил об Элис. Что они сделают с ней, если он откажется? Да, она не замешана и в половине того, что он натворил в Городе за последние дни, но и за ней тянется шлейф противозаконных действий. Так просто они не отпустят её с крючка.

Он переборол себя и, поднявшись с кровати, принял душ. Заказал в дроп-боксе кофе и сэндвич. Позавтракал и стал ждать, пока он не понадобится Ньюмэну снова. Решив отвлечься от дурных мыслей, снова открыл его статью.

«Среди либерально настроенных слоев граждан, бытует ошибочное мнение, будто сознание андроидов не имеет принципиальных отличий от человеческого. Такие рассуждения не только ошибочны, но и так же потенциально опасны. Заложенные в программное обеспечение роботов принципы, не позволяют им приблизиться к тому, что можно назвать сознанием в полной мере этого слова. Осознание самого себя, своего внутреннего я, отличие «себя» от «других», понимание принципов чужого опыта, эмпатия, социализация и кооперирование – прошли тысячелетия формирования и трансформации естественным путем в человеческом мозгу. И, к нашему большому сожалению, мы до сих пор не приблизились к полному пониманию принципов его работы. Попытки же заложить данные основы в память робота, зиждущиеся на хрупком, непроверенном и неточном базисе, могут быть столе же плачевными, сколь плачевными могут оказаться неточности в химических формулах.

Потенциальная же опасность данных рассуждений кроется в том, что данные утверждения, об эквивалентности разумов, приведут ко все большему движению за права андроидов. Проникновение их в повседневную жизнь, которое в данный момент имеет является буквально единичными событиями, приведут к развитию эмпатии между андроидом и человеком. Однако, не стоит забывать вышеупомянутое – робот не может переживать человеческих чувств, лишь изображать их, как говорящие попугаи повторяют осознанную речь, не имея понятия о самой её сути. Не имея ни малейшего понятия о сопереживании, подчиненные извращенной, непредсказуемой логике, под покровительством определенных слоев населения – генезис андроидов сразу же