К октябрю 1959 года бельгийская администрация уже была сыта по горло Лумумбой. Они уже были встревожены его риторикой и стремительным ростом популярности. Теперь они приписывали растущий гнев в Стэнливиле не отчаянию и разочарованию конголезцев, а лично Лумумбе. 30 октября, в конце съезда пяти националистических партий (включая MNC-L, которая только что провела свой Первый национальный конгресс), солдаты Force Publique ворвались внутрь, чтобы арестовать Лумумбу. Толпа так энергично пыталась остановить их, что полиции пришлось сдаться. Тридцать человек были убиты и более ста ранены.

Лумумба был обвинен в подстрекательстве к беспорядкам, и был выдан ордер на его арест. Он был арестован 1 ноября и заключен в тюрьму Стэнливилля. Его друг в Браззавиле, Луис Лопес Альварес, организовал приезд в Стэнливиль адвоката из Парижа для его защиты.

Беспорядки в Стэнливилле продолжались и в конце концов перекинулись на Леопольдвиль в ноябре и декабре 1959 года.

В декабре в тюрьму к Лумумбе пришло письмо от Лопеса Альвареса. В своем ответе Лумумба выразил горячую привязанность к своему другу и радость от того, что увидел доставленный ему устав Конголезского института исследований. Я выражаю самую горячую надежду на наилучший успех этого великолепного проекта", - сказал он Лопесу Альваресу. Моя приверженность остается полной, всесторонней и всеобъемлющей". Невольно Лумумба заявлял о своей восторженной поддержке проекта, финансируемого ЦРУ.

Лумумба продолжил свое письмо четким заявлением о приверженности цели достижения независимости ненасильственными и мирными средствами. Дорогой Луис, - заканчивал он, - мои мысли летят к тебе сквозь стены моей камеры, и с той же любовью, которая всегда объединяла нас, я по-братски обнимаю тебя".

Глава 9.

Table

Ronde

КОГДА в октябре 1959 года начался сезон дождей, возникло ощущение, что густой ливень, обрушившийся на Бельгийское Конго, отражает политическую грозу. Конголезцы все больше отказывались сотрудничать с бельгийской администрацией, и правительство в Брюсселе опасалось, что теряет контроль над ситуацией. Кризис разгорелся еще больше, когда Бельгийская социалистическая партия, третья по величине политическая партия Бельгии, отказалась от поддержки нового бельгийского министра по делам Конго.

Правительство решило выполнить данные ранее обещания и пойти на сотрудничество с конголезскими требованиями. В начале ноября 1959 года министр Конго объявил о планах проведения 20 января 1960 года в Брюсселе конференции за круглым столом для поиска путей перехода от колониального правления к независимости.

Круглый стол - так его быстро стали называть - собирал представителей различных конголезских политических партий для обсуждения с членами бельгийского парламента и правительства. Он будет состоять из двух частей: первая часть, с 20 января по 20 февраля, будет посвящена политическим вопросам; вторая часть, с 26 апреля по 16 мая, будет посвящена экономическим вопросам. Местом проведения станет Дворец конгрессов - элегантный конференц-центр, построенный к Всемирной выставке 1958 года.

Король Бодуэн считал, что ему предстоит сыграть важную роль в снятии напряженности в Конго. Он отправился с молниеносным визитом в колонию в середине декабря 1959 года, ожидая возобновления дани, которую он получил во время поездки в 1955 году, когда его широко приветствовали чернокожие и белые. Уильям Берден, американский посол в Брюсселе, прокомментировал продолжающиеся отношения между королем и Конго. По его словам, королевская семья изначально рассматривала Конго - тогда еще Свободное государство Конго - как свою личную собственность. Затем король Леопольд II передал его бельгийскому правительству, но влияние королевской семьи в Конго оставалось сильным. Большая часть отчетов генерал-губернаторов Конго и военных Конго, - отметил он, - поступала непосредственно в королевскую семью и вообще не доходила до правительства, или, по крайней мере, поступала в очень искаженном виде".

Король Бодуэн был разочарован приемом, оказанным ему конголезскими подданными в декабре 1959 года. Вместо ожидаемого почтения и уважения он получил гнев и решительный призыв к свободе от бельгийской оккупации. В Стэнливилле его окружили толпы людей с криками: "Свободу Лумумбе!".

ПЕРВЫЕ КОНГОЛЬСКИЕ ДЕЛЕГАТЫ Круглого стола прибыли в Брюссель 9 января 1960 года. Официальных делегатов было восемьдесят один, а поскольку большинство партий прислали еще и группы советников, вскоре в бельгийской столице находилось более двухсот конголезцев. Для бельгийцев, - заметил один историк много лет спустя, - это было похоже на то, как если бы во Дворце конгрессов приземлился контингент марсиан на своих летающих тарелках". Несмотря на то, что Expo 58 посетили многие жители Конго, бельгийцы их практически не замечали, за исключением семей, заключенных в человеческий зоопарк. Теперь жители Брюсселя с удивлением увидели людей с черной кожей в своих отелях, кафе и барах.

Но один из членов MNC-L уже находился в бельгийской столице: Жозеф-Дезире Мобуту, который прибыл в предыдущем году для работы на "Инфорконго" и тайно работал на бельгийские и американские спецслужбы в качестве информатора.

В это время в городе также находился Сирилл Адула, конголезский профсоюзный деятель, который в марте 1959 года вместе с Лумумбой ездил на Ибаданский семинар; он был одним из лидеров распада МНК и теперь поддерживал МНК-К. В декабре 1959 года он приехал в Бельгию на Шестой всемирный конгресс антикоммунистической Международной конфедерации свободных профсоюзов, штаб-квартира которой находилась в Брюсселе. Всемирный конгресс проходил во Дворце конгрессов, где собирался "Круглый стол". Это была важная встреча, после которой AFL-CIO и МКСП стали практически неотличимы друг от друга.

Снимались кинохроники съезда и его делегатов - все мужчины, в основном белые, курят сигареты; Джордж Мени, президент AFL-CIO, виден с сигарой. Но было и несколько человек с черной кожей, в том числе Адула и Том Мбойя, профсоюзный лидер из Кении, который возглавлял Всеафриканскую народную конференцию в Аккре.

Мбойя представлял Кенийскую федерацию труда. К этому времени он установил прочные связи с некоммунистическими профсоюзами Запада. Когда в ноябре 1959 года в Аккре было созвано совещание по вопросу созыва конгресса Всеафриканской федерации профсоюзов (ВФП) в качестве неприсоединившейся альтернативы МКСП и Всемирной федерации профсоюзов, Мбойя предпочел вместо этого принять участие в параллельном совещании МКСП в Лагосе.

Кенийское рабочее движение получало взносы от AFL-CIO, МКСП и некоторых международных торговых секретариатов, связанных с МКСП, а также из других источников. Дэвид Голдсуорси, биограф Мбойи, говорит о том, что Кенийская федерация труда "ненасытно требовала денег от МКФТ, которые, будучи отправленными, казалось, просто испарялись". Поскольку роль ЦРУ в финансировании программ внешней помощи AFL-CIO и, соответственно, МКСП была общеизвестна, критики Мбойи утверждали, что он стал инструментом американской политики. Однако, по словам Голдсуорси, Мбойя просто "хотел получить деньги на внутриполитические цели и не имел никаких сомнений относительно их источников".

Сирилл