из других комендатур, чтобы усилить здесь патрули. Дело в том, что почти каждый вечер после представления возле цирка отмечались попытки изнасилования женщин. Я долго не мог взять в толк: какая тут взаимосвязь.

— Виноват цирк, — твердил комендант района. — Вы посмотрите их представление и сразу поймете.

Выбрав свободный вечер, я отправился туда. Зрелище, которое преподносили посетителям цирка, оказалось действительно грубым, непристойным. После каждого такого «представления» в парке раздавались крики о помощи.

Хозяин был очень польщен, узнав, что в цирк приехал комендант города. Он рассыпался в любезностях. Но это не помешало мне довольно резко высказать свое мнение об увиденном.

— Неужели нельзя составить настоящую цирковую программу? — спросил я.

Хозяин ответил, что сделать это можно, но у него нет лошадей, собак и других животных. Вот если бы комендатура помогла ему...

Я рассказал, как работают наши советские цирки. А на прощание запретил повторять непристойное представление и посоветовал подготовить новое.

Как раз в эти дни кавалерийская часть, возвращавшаяся через Будапешт на Родину, оставила в городе с десяток ослабевших лошадей. Среди них оказалась пара хорошей породы. Их подкормили и передали в цирк. Туда же отправили четырех собак.

Через некоторое время я снова съездил в цирк и остался доволен. Теперь программа выглядела совсем по-другому, и происшествия прекратились.

На территории 14-го района располагался и так называемый «Веселый парк» — место отдыха молодежи. Тут были и озеро «Венеция», и качели, и «американские горки», и подземная железная дорога, и масса других аттракционов. В парке, к сожалению, тоже довольно часто случались драки и ограбления.

Первое время коменданты никак не могли навести в районе порядок. Пришлось перебросить сюда из другого района подполковника Александра Иосифовича Кубу — умного, решительного и культурного человека. 

А. И. Куба закончил войну командиром полка и имел не только военную, но и хорошую политическую подготовку. Вежливый, внимательный к людям и очень справедливый, Александр Иосифович быстро завоевал авторитет среди подчиненных и населения. Это сразу дало себя знать. Сообщения о происшествиях в 14-м районе поступали теперь в Центральную комендатуру все реже.

* * *

Должность заместителя коменданта по политической части занимал в 14-м районе майор В. Д. Шуров, принципиальный коммунист, обладавший спокойным, неторопливым характером. Он хорошо поставил политическую подготовку личного состава, быстро сработался с подполковником Кубой, и между ними никогда не возникало трений. В любое время дня и ночи Куба или Шуров всегда находились в комендатуре, и я был спокоен за этот район. Да и коллектив там, надо сказать, сложился прекрасный. Мне вспоминается один незначительный, но в какой-то мере характерный для бойцов 14-й комендатуры случай.

Было это в 1947 году. Незадолго до всеобщих выборов в венгерский парламент реакционеры начали запугивать жителей Будапешта американским атомным оружием. Они всячески пытались умалить военную мощь нашей армии и возвеличивали вооруженные силы США, которые будто бы в любую минуту способны уничтожить Советский Союз. Поэтому, мол, надо ориентироваться на партию мелких хозяев, угодную американцам.

По городу поползли различные слухи.

Мой заместитель по политчасти полковник П. И. Бедаха, сменивший к тому времени подполковника Зусмановича, сказал, что к нему обращаются с вопросом: верно ли, что у Советского Союза есть не только атомная бомба, но и атомная пуля? Жители утверждают: это сказали наши солдаты.

А через несколько дней ко мне явились два журналиста. Поболтав о том о сем, они, как бы между прочим, тоже упомянули об атомной пуле.

— Откуда вам это известно? — поинтересовался я.

Журналисты замялись, но в конце концов один из них сказал, что сведения сообщил боец 14-й комендатуры. Я не стал разубеждать представителей печати, однако разговор прекратил, заявив, что по этому поводу сказать ничего не могу.

Вскоре американская бомба перестала быть пугалом для будапештцев, но интерес к атомной пуле не угасал. О ней уважительно судачили во всем городе. Нам пришлось провести целое следствие, прежде чем докопались до источника этих слухов. И что же выяснилось!

Патруль 14-го района зашел во время очередного обхода в корчму, владелец которой состоял в партии мелких хозяев. Многие из завсегдатаев корчмы тоже принадлежали к этой партии. Они стали подтрунивать над нашими бойцами, стращать их американской бомбой. И тогда заговорил пожилой красноармеец, обычно очень спокойный и молчаливый. Жители района знали, что от него трудно дождаться и двух слов, а тут он произнес чуть ли не целую речь.

— Подумаешь, большое дело — атомная бомба! У нас есть не только бомба, даже атомная пуля, а мы не кичимся!

Его товарищ, гвардии красноармеец И. А. Огурцов, оборвал своего приятеля.

— Чего ты болтаешь? Разве про такую вещь можно вести разговор? А главное, с кем? Они сегодня же разнесут твои слова по всему городу! А тебе влетит.

Красноармеец И. А. Огурцов увел товарища из корчмы, а слух об атомной пуле действительно разлетелся по городу и даже вырвался за его пределы. Боец, дескать, проболтался случайно, как ему не поверишь!

Когда спросили «виновника», зачем выдумал эту историю, он смущенно ответил:

— Пусть не пугают нас всякими там бомбами! Если надо, мы и пулю сделаем. А нет — и без нее в обиду себя не дадим!

Сотрудники комендатур за словом в карман не лезли. Оставив в стороне вопрос о том, правильно ли поступил боец, должен сказать, что его «атомная пуля» заткнула в то время глотки некоторым реакционно настроенным крикунам.

* * *

Много забот доставлял нам и 6-й район. В нем находились Национальный оперный театр, здания Союзной Контрольной Комиссии, целый ряд иностранных представительств. Это предъявляло к работникам районной комендатуры особые требования, тем более что поблизости располагался Западный вокзал, через который в город непрерывно проникали уголовники и авантюристы, искавшие приюта в многочисленных гостиницах и ресторанах.

Комендатуру этого района возглавлял бывший заместитель командира полка, подполковник Борис Захарович Стариков. Этот молодой энергичный офицер любил самостоятельность, отличался необыкновенной инициативой. Мы старались не связывать его излишней опекой, а если и поправляли, то делали это тактично, не ущемляя самолюбия.

Помогал Старикову заместитель по политической части майор Василий Ефремович Рогулев, опытный политработник, сглаживавший порой «острые углы» в работе коменданта. Вместе с секретарем партийной организации капитаном Иваном Федоровичем Колосовским Рогулев добился того, что все бойцы комендатуры не только хорошо несли службу, но и выделялись особой подтянутостью, культурой, вежливым обращением с местными жителями.

Это было тем более важно, что в