Шрифт:
Закладка:
Девчонки
…И будто ей дали поспать! Ещё был местный день, когда она сквозь сон услышала причитания Афсане:
— Ну, опять ты грудь затягиваешь! Смотри, доиграешься, твердина появится!
— Отстань! — огрызнулась зелёная полусонная мгла голосом Азер: — Куда мне с такой бадьёй переться!
— Не надо! Госпожа, скажите ей, чтобы она перестала!
До Мацуко, пока она открывала глаза, медленно дошел смысл спора: Азер опять забинтовывала свой бюст, чтоб он ей не мешался. То, что для покойной Ануш было недостижимой мечтой, для её старшей сестры оказывалось сущим мучением. Дело в том, что у всех летающих демонов (и породы принцессы, и суккуб и других жителей Ада), женская грудь, из-за киля грудины, росла не вперёд, а в стороны. И при больших размерах и полноте, как, например, у Азер, бывало, здорово мешала действовать руками. Принцессе такая проблема, к счастью, не угрожала — и грудная клетка была выше, и мускулов там было больше, так что при любых объёмах девичья краса не мешала плечам. А вот суккубе Азер, у которой природа поместила соски чуть ли не под локтями, приходилось затягивать свои пышные прелести в корсет или в тугую повязку, что естественно, не нравилось придирчивой Афсане, педантично следившей за фигурами всех сестёр. Да что там «сестёр» — эта аккуратистка саму принцессу как-то уговорила сесть на диету!
— Тихо! Разбудишь! — шикнула на неё Азер.
— Она уже встаёт! Госпожа! Скажите ей, что от этого твёрдина в груди бывает!
— Ну, вот и разбудила, дурочка…
Метеа махнула рукой, (так ещё глаза не открывала), и в этот момент центральная балка треснула, и их всех накрыло упавшим шатром.
Сразу стало темно и тепло, суккубы барахтались где-то в отдалении, а Кадомацу пригрелась и опять задремала. «Вот как хорошо в кармане у великана!». Неожиданно ткань над ней разошлась, впустив холодный воздух, и полуодетая Азер с растрёпанным ирокезом, прокричала:
— Вы в порядке, госпожа⁈
Та сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой, и зябко обняв руками плечи, проворчала:
— Вот ведь, поспать не дадут…
…Ветер дул всё сильней, и так и норовил раскрыть крылья, сложенные за спиной. Принцесса ругалась, и плотнее сжимала пальцы, молясь, чтобы ещё сильней не покрепчало. У землянки Златы она перевела дух — здесь склон холма и деревья создавали островок штиля — и, постучавшись, вошла внутрь.
— Тихо, Ядвига, — послышалось навстречу: — То Метеа. Запали святило. Входи, не напускивай пыли!..
Принцесса вошла в низкое, полужилое помещение. Впрочем, появляющиеся под потолком разноцветные огоньки делали обстановку всё веселее, и веселее.
— Я тута, — сказала Злата сбоку.
Демонесса оглянулась — о, Будда! У неё самой был сегодня не самый лучший «утренний лик», но нага выглядела вообще ужасно.
— Что с тобой?
— Та нет, ерунда. Переутомилась. Что, боишься? Знаю-знаю, в гроб краше кладут, но ничего, оклемаюсь.
— Но ведь так не должно быть!
— Ничего. Не по первый раз… Тяжела доля боевого мага…
— У неё так всегда, — послышался из-за спины голос второй наги: — Она вчерай, как открывающая связки, вообще не должна была выколдовывать, так нет же, захотела повыпендриваться!
— Цыц! А то… в змею превращу!
— Златушка, то я, Ядвига. Я и так змея.
— Тебе что-то надо? — спросила принцесса.
— Нет, отоспаться только. Слышала, у тебя тоже была тяжелая ночка? Ой, иди-ка, сядай тута, я вокруг тебя погреюсь.
— Осторожнее с ней, девочка, у неё очень небезопасное настроение! — предупредили Мацуко.
— Мне-то что, я её не боюсь, — смело ответила она, забираясь с коленками на полку. Злата выложилась вокруг красивыми кольцами.
— Ну и правильно, зачем меня бояться…
Демоница провела взглядом по разрисованному геометрическими узорами телу наги:
— А у тебя, оказывается, и руки и ноги есть!
— Стигмы. Я ими же шевелить, как следует, не могу даже. У нас их обычно удаляют.
— Зачем?
— Мешаются. Нема толку никакого. А вывихнешь — болит, как зуб.
Кадомацу подняла свою светящуюся руку и осторожно рассмотрела конечность подруги. Четырёхпалая лапка была похожа на маленькую сухую веточку, и трудно было представить, на что это может сгодиться.
— Я же думаю кожу сменить, как встану на ноги, — Злата, слабо улыбнувшись, поиграла кольцами: — Как думаешь, этот узор ещё нормальный, или же новый придумать?
— Всё хотела спросить, почему у тебя иероглиф «сай» на спине? Только он нарисован неправильно…
— То же не иероглиф, то же крест. Христианский. Думаешь, слишком откровенно? Может цвета сменить?
— Не надо, это тебе идёт. Удачно сочетается с глазами.
— То ж, за глаза и назвали «Златой» То и значит — «золотая».
— Ой, а меня тоже из-за глаз… Тебя надо познакомить с Золотым Министром! Его имя тоже значит «золото» и он всегда ходит в желтом.
— Тебя тоже из-за глаз? Погоди, а как твоё полное имя?
Принцесса назвалась.
— И, как же переводится?
— «Сосна у входа» Праздничное такое украшение, вечнозелёные деревья, с иголками. Они очень долго живут, и считаются символом верности.
— Так ты у нас ёлочка!
— Отец так и зовёт — «ёлочка». Приятно познакомиться.
— У нас на родине много ёлок и сосен. Только они не такие ясные, как твои глаза. Постой, а что пан Тардеш говорил, что у тебя глаза — серые⁈
— Господин драгонарий вообще говорил, что я желтая, а не оранжевая.
— Ну, он любит золотистый цвет…
Девушки вдруг внимательно посмотрели друг на друга.
Колдунья с досадой опустила голову на кольца тела:
— Ну почему ты не даёшь почитать свои мысли⁉
— Не надо…
— Небось,
