Шрифт:
Закладка:
А вот алкоголизм… Минздрав, короче, предупреждал. Особенно накануне новогоднего загула. Закусывайте, граждане, и хорошенько закусывайте. А кто не справится самостоятельно – милости просим к нам. Прокапаем, подлечим.
Нарколог из документального фильма о Воронцовой показался Олегу занимательным персонажем. Врач явно выгораживал себя и свою контору. Бывшая спортсменка, мол, была неизлечима. Ее пытались спасти, но она отчаянно сопротивлялась. Это было пассивное самоубийство, после того как жизнь для Лады Воронцовой потеряла всякий смысл.
Но по факту человек погибал, а всем было наплевать. И вопреки словам нарколога Лада бросила пить сама, почти за месяц до того, как ее убили. В связи с этим у Олега к врачу возникли вопросы. И много.
А еще были записи Лады. Ее дневник. Рокотов с интересом их прочитал и отметил очередную нестыковку. Воронцова писала грамотно и связно. У алкоголиков же с большим стажем не только устная речь, но и письменная довольно путанная. Логика отсутствует. Сплошные эмоции. Проще говоря, несут алкаши всякий бред, перестав отличать реальность от своих фантазий, навеянных неумеренными возлияниями.
В дневнике же Воронцовой эмоции тоже присутствовали, но кроме них были здравые рассуждения о причинах ее алкоголизма. Попытка вырваться, избавиться от зависимости, поиски хоть какой-то зацепки, чтобы снова захотелось жить, а не нестись к циррозу печени на сумасшедшей скорости, отпустив тормоза.
Но ключевая фраза звучала так: «Меня скоро не станет, но мне не страшно».
Что это? Лада почувствовала угрозу? Ее кто-то преследовал? Дальше шли пространные рассуждения о превратностях судьбы, о яркой жизни, где было все – и взлеты, и падения, об одиночестве. Но по ощущениям Рокотова, не было финала. Как будто из дневника фигуристки исчезли последние листы. Их вырвали и уничтожили.
А если это сделал убийца? Надо у Шумова спросить: знает ли он о дневнике Лады? И что может сказать по этому поводу? Аркадий Валентинович ведь видел уголовное дело. И сыщики признали, что в записях Воронцовой есть намек на некое лицо, которое Ладе угрожало. Из-за чего она знала, что скоро ее не станет. Рокотов и это раскопал.
Понятно, что организм Воронцовой был отравлен алкоголем. Но Олег знавал крепко пьющих людей, которые благополучно дожили до семидесяти и даже с лишком. Да еще и курили при этом крепкие сигареты без фильтра. Так что Воронцова с ее степенью алкогольной зависимости и закаленным спортом организмом рановато на тот свет собралась. Нет, не алкоголь она имела в виду, когда писала о скорой смерти. Тогда что?
Психиатр-нарколог из диспансера, к которому была прикреплена пациентка Воронцова, давший развернутое интервью в документальном фильме о ней, выглядел лет на тридцать, не больше. Значит, сейчас ему около пятидесяти. Поскольку титры были, Рокотов без особого труда отыскал Игоря Дмитриевича Камышкина, который по-прежнему работал психиатром-наркологом, только теперь уже в частной клинике. Хотя возможно, что подрабатывал, многие врачи так делали. Денег много не бывает.
Скоро у наркологов начнется горячая пора. Государственные медицинские учреждения будут закрыты по случаю долгих новогодних каникул, а частникам и карты в руки.
Рокотов сделал себе пометку: записаться на каникулах к наркологу. Ошибки с Берендеевой Олег повторить не хотел. Проще оплатить час приема или даже на дом Камышкина вызвать, чтобы без помех поговорить. К стенке припереть.
Оставалось решить: где и с кем встречать Новый год?
Он без особого энтузиазма отбил «Ане бассейн»:
«Как дела?»
Ответ пришел на удивление быстро:
«31 работаем до обеда» (и смайлик).
«А потом?» – больше из вежливости поинтересовался Рокотов.
«1 января выходной» (три смайлика).
«И какие планы?» – решился он.
«Позвони».
«А почему нет?» – подумал он, набирая номер Ани.
Предновогодние экспромты бывают настолько удачными, что заканчиваются серьезными отношениями, если верить любимому фильму всех времен и народов, без просмотра которого Новый год – не Новый год.
Рокотов традицию не нарушал, хотя давно уже смотрел «Иронию судьбы» без звука, фоном. Одиночества в самую волшебную ночь в году Олег не выносил, но к семье на этот раз ехать побоялся. Интересно, а какой вариант предложит Аня? Может, у нее пересидеть? Судья вроде отвязался. Если принять все меры предосторожности, то…
– Это Олег. Привет.
– Это Аня из бассейна, если что.
– Если я вдруг номером ошибся? – рассмеялся он. Хорошо, когда у девушки есть чувство юмора. – На память не жалуюсь.
– Надумал сыграть в ватерполо? – прозвучало довольно двусмысленно.
– Ну, какое ватерполо в новогоднюю ночь? Кстати, какие планы?
– А у тебя?
– Пока не знаю.
– Потому и пишешь на всякий случай всем знакомым девушкам? Длинный список?
– Не хотела бы встретиться, не ответила бы. Игнор и точка. Значит, планов нет.
– Слушай, тут такое дело, – заторопилась вдруг Аня. – Мы решили поехать за город большой компанией, сняли коттедж. Деревня Кострово, это по Новой Риге. Едут сестра с мужем, племянники, друзья сестры и ее мужа, я с подружками, их парни…
– А у тебя парня нет, – догадался он.
– Получается так.
– Поссорились или как?
– Это длинная история.
– Но ты мне ее расскажешь?
– Так ты поедешь?
– Значит, это было приглашение? Но ты меня едва знаешь. Парой слов в бассейне перекинулись, на мне даже одежды не было, – и опять прозвучало двусмысленно.
– Ты только не обижайся, ладно? Я ведь в клубе работаю. Я видела твой файл. Девчонок из отдела продаж попросила.
– Но как ты мою фамилию узнала?
– Ты клубную карту забирал, а я подошла, как только за тобой закрылась дверь, – виновато сказала Аня. – Мне на ресепшн сказали.
– А дальше был отдел продаж. Понятно. Целое расследование провела.
Рокотов еще не понял, приятно ему это или нет. Что о нем наводили справки. Одно понятно: Аня девушка серьезная. Может быть, слегка зануда, но кто без недостатков?
– Хорошо. Когда мы выезжаем?
– А у тебя есть машина?
– К счастью, нет. Могу такси заказать.
– Не надо, мы с девчонками поедем. Я выясню, у кого есть два места свободных. Встретимся у клуба. Так проще. Я тебе завтра до обеда позвоню.
– А много нас будет в этом коттедже?
– Человек пятнадцать. Не переживай: он огромный. Два этажа и мансарда. Комнат много.
– Я вообще-то не комплексую, – хмыкнул Рокотов. Он прекрасно знал, как резко увеличивается в такую ночь количество свободных комнат. Во-первых, все ложатся спать где попало, а во-вторых, зачастую и с кем попало. Все моральные запреты снимаются. Коллективная пьянка, короче.
Новый год обещал быть веселым. Угораздило же.
– А не староват я для вашей тусовки? – усомнился вдруг Рокотов.
– Ты ровесник мужа моей сестры.
– Это называется зять.
– Как?
– Он твой зять.
– А разница есть?
– Да. Так, короче. Зачем разбрасываться словами?
– А ты прикольный.
– Спасибо.
– Я сразу поняла, что нам будет нескучно.
– Я еще только начал, – пообещал он. – Кстати, сколько с меня? Или мы продукты вместе купим?
– Потом рассчитаемся, все уже оплачено, ты мой гость, – беспечно сказала Аня. – До встречи. – И дала отбой.
«Похоже, я занял чье-то место, – догадался Олег. – Надо будет выяснить, чье именно. Что там за история с парнем Ани. Я в последнее время постоянно куда-то влипаю. Но отказываться поздно. А может, девицу моя фактура впечатлила? Надо навязанного родителями жениха отпугнуть? Ладно, разберемся».
А еще предстояло оправдываться перед бывшей женой, почему в Новый год Олега Рокотова не будет в Москве. Ленка даже после развода держала его на коротком поводке, шантажируя сыном. Это был первый Новый год после того, как Рокотов женился, который он собирался провести в тусовке, да еще и молодежной. Оторваться, короче. Причем вышло это спонтанно. Красиво, значит, плыл, раз Аня на ресепшн побежала.
Рокотов гордо расправил плечи. Надо в фитнес-клуб сегодня заскочить. Боль уже гораздо меньше. Самое трудное позади. Процесс пошел.
Но сначала позвонила не бывшая жена, а Шумов. После приветствия Аркадий Валентинович спросил:
– Что купить к столу на Новый год? Есть какие-то пожелания или на мой вкус?
– В смысле? – удивился Олег.
– Но вы ведь ко мне придете? Надеюсь, готовкой меня напрягать не станете? Мне показалось, что вам это нравится. Вот я и спрашиваю…
– Вообще-то у меня планы. Я за город еду. С девушкой.
– А как же Судья Уоргрейв?
– Да он куда-то слился.
– Ну а расследование ваше продвигается? – недовольно спросил Шумов.
– А как же! Вернусь в Москву – к наркологу пойду.
Шумов аж закашлялся от неожиданности:
– Куда?!
– К психиатру-наркологу из документального фильма. К врачу, который Воронцову пользовал. Мне кое о чем спросить у него надо.
– Понятно.
– Там снова нестыковки появились. Вы, кстати, знали про ее дневник?
– Знал, конечно, – довольно напряженно ответил Шумов.
– Я подозреваю, что последние страницы из него выдраны. Там было имя убийцы.
– Ну, эти страницы вы теперь вряд ли найдете.
– Там есть еще одна интересная деталь, на которую почему-то
