Лада не выдержала и бросилась в туалет, где ее вырвало. А вернувшись на кухню, выключила плиту. Но это было только начало.

На следующий день на тренировке Лада упала в обморок. Сначала даже не поняла, что случилось, почему болит нога и ноет голова. Элемент, который Лада показывала юной турчанке, был несложным, и сперва Лада подумала, что просто его сорвала. Но как упала на лед, не помнила. Просто отключилась.

А когда снимала в раздевалке коньки, в нос шибанул запах пота. Лада никогда не думала, что коньки после тренировки могут так смердеть. И снова бросилась в туалет.

«Отравилась? Чем?» – гадала она, нагнувшись над унитазом. Рвота не прекратилась и дома, утром следующего дня. На работу Лада пойти не смогла. Пришлось обратиться к врачу. Медицинская страховка у Лады была, работодатель расстарался. Результат обследования убил.

– Ты беременна, – ласково сказала женщина-врач. – Поздравляю.

Поздравляю?! Это был крах! Конец всему! Лада и двух месяцев не проработала по контракту. Декрет в нем предусмотрен, разумеется, не был. Она была одна, в чужой стране, и богатый турок, который Ладу пригласил, явно не рассчитывал на такое развитие событий.

Чувствовала она себя отвратительно. Какие уж тут тренировки! Полежать бы! За одним обмороком последует и другой. А еще эти запахи…

Лада даже не догадывалась о том, что и у льда есть запах. Теперь же он ее преследовал. Рвотные позывы не прекращались. В довершение к этому невыносимо заболела грудь. Соски увеличились, потемнели. Лада позвонила мужу сообщить сногсшибательную новость.

– Что ж… – Ладожский, похоже, растерялся. Но пауза длилась недолго. – Я приеду, – сказал Леонид Валерьевич. И Лада немного успокоилась.

Принимать решение должны оба. Ладожский опытный администратор. Пусть перечитает контракт. А вдруг там есть лазейка?

– Увы, – огорчил Ладу муж. – Как только турки узнают о твоей беременности, контракт они расторгнут, и тебе придется вернуться в Москву. У тебя есть валюта? – внезапно спросил он.

– Есть немного. Мне дали аванс и небольшие подъемные.

– Мне надо купить кое-какие вещи. – Ладожский отвел глаза.

– Леня, ты что, собираешься спекулировать импортными шмотками?! – ахнула Лада. – Челноком заделаться?! Ты?!

– Надо же как-то жить, – пожал плечами Леонид Валерьевич. – Мне хотя бы билет отбить.

Лада мигом представила их дальнейшую жизнь. Сначала беременность, какая уж тут работа! С животом на лед не выйдешь. Да и кто в Москве даст работу Воронцовой после скандала, с которым она ушла из ледового шоу? Значит, придется дома сидеть.

Потом роды. Боли она не боялась, но вдруг ребенок родится неполноценным? Всякое может случиться. Большой спорт – это боль и травмы. Кто знает, какие у этого будут последствия. Но даже если все обойдется, после родов – декрет. Неоплаченный, ибо Лада в родной стране безработная. Сколько времени понадобится на восстановление, неизвестно. Затем придется начинать все сначала.

И вновь встанет вопрос о работе: где? Кем?

– Что же делать, Леня? – в отчаянии спросила она.

– Решай сама. А это вообще мой ребенок?

Она размахнулась и отвесила мужу пощечину. Ладожский мигом извинился, но Лада понимала, что этот вопрос будет мучить мужа всегда. Было ли у нее что-то с Сашкой Бессоновым? А может, с тем турком, который так навязчиво предлагал контракт красивой русской звезде фигурного катания?

Ладожский уехал, он не мог надолго оставить работу. Как же, кормилец теперь! Решение должна была принять Лада.

– Я жду тебя в Москве, – сухо сказал муж во время проводов в аэропорту и неловко поцеловал ее в щеку. Ситуация напрягала обоих.

Москва по-прежнему бурлила, цены скакали, инфляция разгонялась. А тут ребенок, роды…

И Лада не выдержала. Ей не хотелось возвращаться. Ведь те, которых она обошла по жизни, отправившись делать карьеру за границу, теперь посмеются над неудачницей. Вернулась? Такая же, как все? Ты больше не звезда, Воронцова. Домохозяйка.

«А что будет с моей фигурой?» – в ужасе думала Лада. Ведь она артистка! И хорошая физическая форма одна из главных составляющих ее карьеры!

«Я не готова стать матерью, – плакала она по ночам, уткнувшись в подушку. – Только не сейчас. У меня еще есть время. Я рожу. Потом».

…Известие об аборте Ладожский воспринял вроде бы спокойно.

– Что ж… – снова сказал он и уточнил: – Значит, ты не вернешься в Россию?

– У меня контракт, – сквозь слезы сказала Лада.

Решение принять было легко, а вот последствия… Навалилась депрессия. Ладу мучила бессонница. Часами приходилось лежать, не смыкая глаз и борясь с мыслями, которые упрямо лезли в голову.

«Я убила своего ребенка, – корила себя Лада. – Зачем я это сделала?! Я сволочь! Бессердечная тварь! Бог меня покарает».

На работе начались проблемы. Больничный после трех месяцев работы?! Ведь Ладе пришлось восстанавливаться после аборта, который она перенесла тяжело, срок уже был приличный.

Турок, который пригласил на работу Ладу Воронцову, недоумевал. Что случилось с русской звездой? Она словно погасла. Приехала сияющая красавица, которая на льду была королевой. Народ сбегался на тренировки, полюбоваться. А теперь словно тень. Работает спустя рукава. И красота поблекла. Да еще эти проблемы со здоровьем…

Богатый турок и впрямь планировал ввести талантливую фигуристку в свое ближайшее окружение, приманивать новых партнеров ее броской красотой. Русские женщины раскованны, они модно одеваются, ярко красятся, пьют вино. Охотно проводят вечера в мужской компании.

Но турецкий миллионер и не думал, что они пьют в одиночестве! А Лада и впрямь сорвалась. От депрессии она теперь спасалась привычным способом. Русские здесь были, и они прекрасно знали, где достать спиртное и как сделать это безболезненно, не нарушая закона и не привлекая к себе внимания ортодоксальных мусульман.

Просто надо соблюдать правила, раз живешь в чужой стране, тем более мусульманской. Но Лада сорвалась раз, другой… И на работе узнали, что русская выпивает.

Контракт в итоге расторгли сами турки. Теперь Ладе рук не целовали и комплиментов не говорили.

– Я в тебе ошибся, – хмуро сказал тот, кто раньше ласкал точеную фигурку Лады черными, как маслины, глазами. – Все, что я могу, это купить билет на самолет. У тебя, похоже, нет денег, – турок брезгливо оглядел помятую юбку Лады и повисший на худых плечах свитер.

Она провела вчерашний вечер в приятной, как ей показалось, компании. Немного перебрали. Вспоминали Россию, Москву. Ностальгия, блин! Счет оплачивали на паях, скидку на то, что она женщина, Ладе никто не сделал.

– Небось хорошо зарабатываешь? – подмигнул один из собутыльников. – Звезда ведь.

Звезда! Она возвращалась в Москву как побитая собака. Просила Ладожского никому пока не говорить об этом. Необходимо было зализать раны.

А способ Лада знала только один. И по возвращении домой ушла в запой. Ладожский был в шоке. Он начал подозревать, что жена сделала аборт из-за проблем со спиртным, ведь беременность и кормление ребенка не подразумевают употребления алкоголя, да еще в таком количестве. У Леонида Валерьевича словно глаза открылись.

Последней каплей стала разбитая машина. Лада села за руль подшофе и не справилась с управлением. Пока она лежала в хирургии, залечивая полученные в аварии травмы, муж молчал. Ни слова не сказал даже о деньгах, в которые обошелся ремонт. Но решение Леонид Валерьевич уже принял.

– Нам надо развестись, – угрюмо сказал как-то Ладожский. – Или бросай пить.

– Напугал! – фыркнула Лада. – Развестись? Да пожалуйста! Ведь ты мог меня остановить. Но ты не хотел этого ребенка.

– Я не хотел?! Да ты сама ведешь себя как ребенок! Хочу – не хочу, буду – не буду. Если не бросишь пить, то плохо кончишь.

– Не пугай.

– Давай лечиться, я тебя по-хорошему прошу.

– Я не больна! Отстань!

После возвращения из Турции Лада совсем расклеилась. А Леонид Валерьевич гнул свое: надо лечиться. В конце концов она собрала свои вещи и уехала в бабушкину квартиру. Ладожский тут же подал на развод.

Это был третий мужчина, с которым Лада пыталась построить серьезные отношения и который ее бросил, как она считала. Оказался предателем, как и Генка.

Себя она не винила. А поскольку одиночество было невыносимо, Лада завела немецкую овчарку. Мужика. Альфреда, или Фредди, как она ласково называла псину.

И начала новую жизнь.

Рокотов

Новогодние праздники неумолимо приближались, как ежегодное январское цунами, готовое взбудоражить народ, утопить огромную страну в бесшабашном веселье, а потом оставить улицы опустошенными, в обрывках мишуры и пороховых ожогах ночного фейерверка.

В плане у Олега был визит к психиатру-наркологу. Нет, сам Рокотов от алкогольной и прочей зависимости не страдал, разве что, как и все, от гаджетозависимости. Теперь пульс каждого бился в мобильном телефоне, все пароли-явки-адреса были там. Без гаджета в кармане