Но меня такие сложности никогда не останавливали. Я подошла к этому чуду гениальной мысли и нашла «свой» треугольничек. Отражение вмещало только плечи и часть головы, но мне и этого хватало. Из-за сборов впопыхах стоило проверить, крепко ли держится причёска. Мои тёмно-каштановые волосы с рыжеватым отливом никогда не завивались, как того требовала нынешняя мода. Они струились по плечам гладким шёлком. К тому же укладывать их в сложные причёски было делом непрактичным. Поэтому я приноровилась заплетать их в разные замысловатые, но крепкие плетения и многочисленные мелкие косички. Смотрелось необычно, зато волосы никогда не мешались.

Одна из косичек повисла за ухом, а в остальном всё было на месте. Я быстро поправила её, убрав на место.

В одном из коридоров послышался раскатистый мужской смех. Я выпрямилась и обернулась. В холл ввалилась толпа знакомых парней при параде.

— Все приличные наряды уже отправила долой? — Дилан первый заметил меня и тут же начал с «любезности».

— А они у неё были? — театрально фыркнул Лизар, приближаясь вразвалочку.

— А вы умеете одаривать девушек комплиментами, — сузив глаза, кинула я в ответ. — И вообще, какое вам дело до моих нарядов?

— А может, мы хотели, чтобы ты нас хоть в последний день красотой одарила, — тут же нашёлся Дилан, многозначительно посмотрев на мою грудь.

Я закатила глаза.

Выряжаться ради церемонии я не стала. Впереди ждал бал во дворце, на котором я ещё хлебну всей этой красоты. Сегодня же я решила надеть простое платье светло-голубого цвета. После тёмных блузок, юбок и брюк, которые я привыкла носить, оно смотрелось непривычно. Грудь оставалась прикрыта, и фигуру не подчёркивали пикантные детали, отчего парни и не оценили мой выбор.

— Ты в главный зал? — Дилан подошёл и по-свойски обнял меня за плечи. — И где Ленар? — он покрутил головой, осматривая холл, словно Ленар мог где-то спрятаться.

— Он уже, наверное, там.

— Значит, можно воспользоваться его отсутствием в последний день, — его рука нахально легла на талию.

Я легко стукнула Дилана в грудь.

— Уж с тобой точно не в последний раз видимся, — напомнила я.

— Вот именно, Дилан. Неизвестно, когда мы ещё встретимся с Дани, — Лизар протиснулся ближе, но я тут же предупреждающе стрельнула в него взглядом, на что все рассмеялись.

— Ну, хоть танец станцуй с нами, Дани, — попросил Лизар, и остальные ребята закивали.

— Со всеми сразу? — со смехом спросила я, отходя от них в сторону нужного коридора. — Я вас догоню. Мне сейчас надо к профессору Ландафу зайти.

Войдя в арку, я всё ещё слышала позади весёлый смех.

Не смотря на их подначивания и флирт, всё это было наигранным. Мне нравилось, что ребята относились ко мне как к равной. Может, охоту таскаться за мной у них отбил Ленар, но с этой компанией я чувствовала себя в своей тарелке с самого первого курса. К тому же, я не была единственной девушкой в нашей малочисленной группе.

Наконец в ряду однотипных массивных дверей показалась нужная.

Я постучала и, не дожидаясь ответа, тут же зашла внутрь.

— Здравствуйте, профессор, — бодро поздоровалась я, закрывая за собой дверь.

Профессор Ландаф стоял за рабочим столом и листал какую-то книгу. Столешница была завалена бумагами, поверх одной стопки стоял гранёный графин с водой, а на самом краюшке примостился глобус.

Услышав мой голос, он поднял голову и сощурился, пытаясь разглядеть меня сквозь стёкла небольших очков, которые постоянно норовили свалиться. Я бы назвала их женскими, слишком маленькими они были даже для его утончённого лица с острым носом.

— А, Даниела! Проходи, — он махнул перед собой рукой.

Стульев для посетителей я никогда не наблюдала в этом кабинете, сколько раз ни заходила. Поэтому просто сделала пару шагов вперёд и остановилась перед столом.

Профессор снова увлёкся книгой. С ним такое случалось. Он вообще был странненький, нелюдимый, рассеянный, но всё это меркло по сравнению с его талантом преподавателя и обширными знаниями. Думаю, любовью к географии в большей степени я обязана именно ему. Он привил интерес к незнакомым территориям, которых я в глаза не видела, но в которые страстно желала попасть.

— Вы позвали меня, — осторожно напомнила я.

А то так до вечера можно было простоять, пока профессор вспомнит о моём существовании.

— Да... — он поднял кучерявую голову, в которой уже проглядывала седина. — Я хотел кое-что дать тебе.

Профессор начал оглядывать стол, словно впервые видел. Обычно я с терпением относилась к его рассеянности, но сейчас время уже совсем поджимало.

«Не надо было нежиться в постели», — раздражённо напомнила себе, качнувшись с носка на пятку.

— Я слышал, что экзамены прошли благополучно, и распределение уже все получили, — вороша стопки бумаг в поисках неизвестного, сказал профессор.

Он отодвинул графин и стал перебирать исписанные листы.

Одна из «башен» опасно накренилась, но вместо того чтобы поправить её, он продолжил поиски.

— Да. Все довольны-счастливы, скоро начнут по полной работать с энергией, — отстранённо произнесла я, глядя на башню и гадая: уже стоит бросаться вперёд, чтобы ловить её, или нет. — Одна я не пойми кто и не пойми куда, — решив, что башне ничего не угрожает, я перевела взгляд на профессора.

Он наконец оставил бумаги в покое и поднял голову. Блёклые голубые глаза смотрели на удивление сосредоточенно и серьёзно.

— Совет университета сделал всё возможное, чтобы решить проблему с твоим назначением, — несмотря на слова, его тон звучал совсем неуверенно.

Он тут же опустил взгляд. Мне показалось, что там промелькнула вина.

— Это скучнейшая работа на свете! Контролировать преобразования других! Да кому подобное вообще может быть полезно, профессор? Не смешите меня!

Он снова поднял глаза, и на этот раз голос его был твёрдым:

— Никто не хотел оставлять тебя без распределения, ведь без постоянной работы с энергией ты не сможешь долго продержаться. И да, это совсем не то, что тебе надо. Но большее теперь только в твоих руках. Ты впредь не будешь связана ограничениями университета, да и в распоряжении у тебя будут другие источники знаний, кроме здешней библиотеки и преподавателей, разводящих руками.

Эти слова повергли меня в шок. Профессор фактически прямо сказал, что о моих возможностях известно далеко не