- Ну что, бродяги, кто за что сидел? – спросил один из бывших зеков.

Он вел себя расслабленно и нахально, всем своим видом давая понять – тюрьма была для него не в новинку. Закурил в машине, при разговоре активно размахивал длинными руками, полностью забитыми татуировкой. Макс встречал такой типаж людей в армии, но считал, что за своей гипертрофированной развязностью они только скрывают неуверенность.

- Сам спросил – самый первый и отвечай, - отозвался самый пожилой из пассажиров.

- Да ерунда сущая, - татуированный осклабился, затянулся сигареткой, держа её в кулаке. – Шли мы, значит, с корешом, по улочке, видим – дяденька пьяный сидит. Ну, мы ему говорим, по-хорошему, мол, добрый господин, то да сё, не подсобите ли землякам лишней монеткой, вы так прилично одеты, имплантаты дорогие, а у нас лишнего жиру нету – не греет ничего. Дяденька-то жадный оказался, не дам говорит ниче, шваль, валите. Ну и мы и завалили. Его самого.

Он мерзко засмеялся.

- Кто ж только знал, что это реально дядя со связами был, земля ему, бестолковому, пухом. Думали ж, так, лох какой-то временно приподнялся над землей. Кому он нужен? А оно вот так обернулось все. Не, ну а че он делал в нижнем квартале, да без охраны? Вот же насолил, гад.

Остальные молчали.

- Давай, дед, развязывай язык, поделись с землячками – за что тебя упекли, скрась нам поездочку на волю.

Пожилой мужчина смущенно кашлянул, пригладил редкие седые волосы.

- Давай отец, не тушуйся, вы все тут не ангелы.

- Я посылки похищал из дроп-боксов.

Татуированный заржал.

- Да ты реально опасен, дед, тебя изолировать надо от нормальных людей. Псих ты поехавший, ха-ха-ха. Что с посылками-то делал потом?

- Продавал, - угрюмо ответил пожилой мужчина.

- На чем и погорел, да? На хрена продавал-то? Решил бабла набить, чтоб девку на старости лет снять?

- Нет.

- Ну так на хрена?

- Дочка у меня болела. Порок сердца. Врачи ещё полгода ей давали. Надо было денег собрать, на новый имплантат сердца. У нас с женой не было столько, конечно же. Что мне было делать? Вот и начал воровать.

- Печальная история. Что с дочкой-то?

Седой пожал плечами, опустил взгляд.

- Откуда мне знать? Я три года в тюремном кресле просидел, семью не видел. У жены столько денег на имплантат сердца не было. Умерла моя доченька, значит.

Молчали.

- Ну вон, а ты че? – спросил татуированный у маленького мужчины с зелеными имплантатами вместо глаз.

- Я? – робко спросил тот.

- Да ты, ты, пучеглазый. За что в капсуле просиживал, а?

Тот по-детски шмыгнул носом.

- На работе у меня был коллега, по имени Билл. Он постоянно меня доставал. То пошутит обидно, то как-то заденет, высмеивает перед всем, особенно перед девушками. Все время унижал меня и задевал. Я бесконфликтный человек, не знаю, как решать такие проблемы. Поэтому он травил меня все чаще и все злее. Я часто приходил домой и плакал. Мама говорила мне не обращать внимания, пытаться подружиться с ним, быть выше всего этого.

Татуированный пренебрежительно фыркнул.

- Однажды, - продолжал зеленоглазый, - когда я разговаривал с одной девушкой,

которая мне очень нравилась, Билл подошел ко мне и выплеснул мне стакан воды прямо на ширинку. И стал кричать во весь голос, что я обмочился. Я прибежал домой в слезах. Три дня не мог заставить выйти себя из комнаты. За этот прогул меня и уволили. Надо было как-то зарабатывать на жизнь, и мне срочно пришлось обучаться специфичным навыкам. Год спустя, я узнал, что Билл лег в больницу. Хотел заменить свое левое легкое имплантатом. Он очень много курил. И всегда на работе кидал в меня горящие окурки. Так вот, я узнал, что Билл лег в больницу. Тогда я вскрыл защиту больничной сети и подключился к их центральному серверу управления. Выставил Биллу статус пациента «буйный умственно отсталый», изменил текущий диагноз и вместо наркоза, передал команду для авто-инсектора вводить ему в кровь закись азота. Он почти сутки умирал в диких муках, вопя, как резанная свинья. А я наблюдал за ним безотрывно через камеры. И слушал, слушал, слушал его вопли, как самую дивную музыку в мире.

В машине стояла гробовая тишина, слышна была только тряска на ямах.

- Поймали меня сразу же, - спокойно продолжал он. – Да я особо и не скрывался. Зачем? Все сделал, что планировал. Как эта тварь подохла, потерянным себя почувствовал. Чем заниматься дальше? Для чего дальше лямку тянуть? Так что, я и не переживал особо. Двадцать лет в тюремном кресле провел. Пойду сейчас, проведаю маму, как она там. Надеюсь, приготовила мои любимые печеньки. Вечером застрелюсь.

Тишина в машине стала почти осязаемой. Бывшие заключенные только перекидывались взглядами, избегая смотреть на зеленоглазого. Даже татуированный грабитель, только потирал шею, уставившись в пол. Минивен остановился. Искусственный голос автопилота сообщил:

- Джеймс Уильям Коффин.

Мужчина с зелеными имплантатами глаз улыбнулся. Улыбка у него была красивая, широкая. По-детски открытая и наивная.

- Это я.

Дверь открылась. Он неловко вылез из машины, повернулся, помахал рукой оставшимся пассажирам.

- Удачи, парни.

И легкой свободной походкой пошел домой.

Глава 2 Гай

Адрес для Макса был забит в автопилот последним. В минивене не было предусмотрено окон, так что ничем не оставалось развлекаться, кроме как курить последние сигареты и бесконечно щелкать крышечкой зажигалки. Наконец мелодичный синтезированный голос автопилота пропел.

- Макс Валенштайн.

Он спрыгнул на улицу тем же движением, которым раньше выпрыгивал из военного транспортера, и чуть не задохнулся от нахлынувшей на органы чувств информации. Со всех сторон его уже толкали прохожие, с неба валил снег, воняло какой-то рыбой и бензином, маслом и табаком. Со всех сторон несся людской гомон, музыка, крики, звуки сирен и разнообразный, не поддающийся осмыслению шум. Сквозь пелену снега виднелись неоновые вывески, разноцветные фонари, гирлянды. На все органы чувств словно началась ядерная бомбардировка.

- Охренеть, - сказал Макс.

Тут же его кто-то задел плечом, обругал и исчез в толпе.

- Ну что же, надо привыкать к новой жизни.

Он подошел к проходной дома, куда его привезли, и приложил