- Что? Лапши?

- Ага. Её самой.

Сигарета в руке майора прогорела уже до фильтра и теперь жгла его протез руки.

- Солдат, о чем ты?

- Я больше не солдат, - сказал Макс.

- А кто ты? Чем ты собрался заниматься в гражданской жизни? Станешь вышибалой у какого-нибудь бандита, вот – вся твоя карьера.

- Ну, почему же. Может, я чувствую в себе задатки художника.

Майор понял, что над ним издеваются, и лицо его налилось кровью

- Родина вырастила тебя, как солдата, вскормила тебя. И где твоя благодарность, Валенштайн? Плюешь в кормящую руку?

Макс встал, уперся кулаками в стол.

- Где была, эта кормящая рука, когда я умолял отпустить меня из армии? Где она была, когда все, в чем я нуждался – добиться справедливости? Где? Родина вскормила меня? Благодарность? О, я уверен, бычок на бойне тоже очень благодарен за кормежку, пока не поймет – что из стойла у него только один путь.

Он отшвырнул стул в сторону и постучал в дверь, вызывая охрану.

Его проводили в следующую комнату с надписью «Выдача личных вещей». Он приложил указательный палец к сенсорной панели, она считала его ай-ди с вшитого под кожу пальца чипа, и из открывшегося лючка выехал небольшой ящик. Макс забрал коробку и лючок закрылся. Никаких подтверждений не требовалось. Машина не ошибается, а если что-то из ваших вещей пропало – можете идти к черту. Макс отошел в сторону и, чувствуя странное наслаждение, снял оранжевую тюремную робу, оставшись в одних трусах. Потянулся всем телом, чувствуя, как под татуированной кожей перекатываются бугры мышц. Затем приложил палец к панели на ящике, подтверждая личность, и крышка откинулась в сторону. Макс натянул армейские брюки и ботинки с высоким берцем, черную футболку и старую коричневую кожаную куртку. Со дна ящика вытащил гладкий серебряный перстень и, на секунду заколебавшись, все же надел на указательный палец левой руки.

Он провел пальцем по гладкой поверхности кольца и на нем проступил портрет девушки. Макс долго разглядывал его, не мигая.

- Я все помню, Кэтрин, родная, - сказал он тихо. – Я ничего не забуду.

Смахнул пальцем, закрывая картинку. Заглянул в ящик. Там оставались только зажигалка и мятые полпачки сигарет без фильтра. Он кинул оранжевую робу в опустевший ящик, пинком отправил его в дальний угол. Достал мятую сигарету и закурил. Организм отвык от крепкого табака и голова чуть закружилась. Пригладил ладонью светлые волосы, выстриженные под «могавк», затем потер подбородок. Щетина не отросла и на сантиметр за эти годы.

«Интересно, они меня там брили, что ли, или в стазисе биологические процессы заторможены?»

На выходе его встретил тот самый бритоголовый, который меньше часа назад зачитал приказ об освобождении.

- Как дышится воздухом свободы, гражданин? – спросил он.

Макс был уверен, что вопрос без издевки.

- Так же паршиво, как и раньше.

Бритоголовый усмехнулся, поправил давящий воротничок пиджака.

- Что вам предложил майор? – сразу перешел он к делу.

Макс недоуменно окинул его взглядом.

- Руку и сердце своей дочери, а так же полцарства в придачу, разумеется. Что же ещё предлагают в таких случаях?

Бритоголовый вздохнул.

- Ваше остроумие не делает вам чести, гражданин Валенштайн. Очевидно, вам предлагали вернуться на военную службу? Вы приняли предложение майора?

- А вы с какой целью интересуетесь?

- Моя цель, гражданин, предложить вам работу, хм, достойную вас. А не прозябание следующей половины жизни в штрафном батальоне, где-то на краю мира.

- Вот как? Какая трогательная забота. Что же это за работа такая, «для меня»?

Бритоголовый покачал головой, будто разговаривает с умственно отсталым.

- Сам подумайте, гражданин. Человек ваших габаритов, выучки и знаний, может сильно пригодиться в мирной жизни. Сами понимаете, в Республике сейчас очень высокий уровень безработицы, а вам, с вашим уровнем образования, особенно тяжело будет найти себе место и род занятий. Мои же, скажем так, клиенты, были бы очень радушны и благодарны вам, если вы примете их предложение о работе.

- А предложение это само, я так понимаю – вышибать деньги из должников, ломать руки и носы по первому приказу хозяина?

Бритоголовый и глазом не моргнул.

- Всё, что они прикажут.

- Как удобно тут все устроено, - Макс уважительно покачал головой. – Не успел из тюрьмы выйти, а уже вербуют в организованную преступность. Вы, вроде бы, должны быть по другую сторону баррикад, но, видимо, не страдаете принципиальностью взглядов.

Он бегло осмотрел здание.

- Очень, очень удобно, тут же целая кузница кадров. И все про всех известно. И идти этим бедолагам будет некуда. Удобно, практично, высший класс.

Бритоголовый посмотрел на часы.

- Отчего же. Наша добрая Республика всегда помогает с трудоустройством на первых порах, для бывших заключенных. Только вот чем они будут заниматься, когда эта пора закончится – это уже их личные проблемы, понимаете? А вам исключительно повезло, гражданин, вам предлагают постоянную и высокооплачиваемую работу здесь и сейчас.

- Стать мелкой преступной шестеркой? – протянул Макс. – Звучит очень заманчиво, надо подумать. Жаль, с мышлением у меня всегда плохо было, но я попробую.

- Подумайте, а то кто знает – не увидимся ли мы вновь. И гораздо раньше, чем вам хотелось бы.

Бритоголовый нехорошо улыбнулся.

- Охрана!

Стража провела его ещё через ряд дверей и постов. В тюрьме была идеальная тишина и порядок. Заключенные в стазисе не кричат и не буянят, на них нет смысла орать, пытаясь усмирить. Но охрана всегда начеку. Местные зеки сбежать не могут, а вот попытки ворваться внутрь – это другое дело…

Наконец, Макса завели во внутренний двор, где возле бронированного минивена сидело ещё человек пять таких собратьев по несчастью, которых выпускали сегодня. Бритоголовый был уже здесь.

- Сегодня первый день вашей новой, честной жизни, граждане, - произнес он. – С чем я от имени Республики поздравляю вас. Вам будет предоставлено рабочее место и жилье на три месяца. Далее вы вольны сами выбирать свою судьбу.

- Слава Республике, - буркнул кто-то из бывших зеков.

Не прощаясь, бритоголовый ушел. Переглянувшись, новые свободные граждане Республики расселись в минивене, двери захлопнулись и их