В шатре прохладно и витают незнакомые, но изумительные ароматы, чем-то схожие с запахами дорогих духов, запомнившихся с детства — Лизкина мать не терпела дешевых подделок. Из-под полога шатра пробивается свет.

— Я много лет укрывала вас пеленой Геозиса, но он нашел путь.

— Кто вы?

— Молчи и слушай. Будь осторожна. Помни, ни в коем случае…

Разноцветная рябь неожиданно прервала видение, вспыхнув осколками. Звенящими, яркими, до боли в глазах! Янка вскрикнула, глубоко задышала, выдохнула, и опять погрузилась в сон.

По прозрачной шторе пробежал блик, раскидывая паутину. Тихо замерцала искра. Погасла. И превратилась в существо с глянцевым брюшком и паучьими лапками. Неизвестная тварь задвигала челюстью, а потом всосала в себя паутину со штор.

Глаза-бусины оглядели комнату и остановились на девушке. От ветра всколыхнулась штора. Паук, словно ждал этого порыва, оторвал лапы и прыгнул. Вначале на боковину дивана, потом прошелестел по подушке, пробежал по растрепанным волосам. Застыл на плече.

Маленькая, но крепкая челюсть распахнулась, обнажая два зуба.

— «Шу-у-у» — прошипела уродливая голова. Паук медленно опустил брюшко, дернулся… И впился в плоть.

Боль была такой, будто вздернули на дыбе. Тело встряхнулось от судороги, в голове вспыхнула стена огня. Янка натужно захрипела, и рывком села на диван.

Дыхание восстановилось. Девчонка закашлялась, ошарашено оглядела комнату. Боковое зрение уловило движение. Янка дернула головой, вскочила на ноги… Показалось. Опять опустилась на диван.

— Что за чертовщина!

Боль ушла, только осталась испарина. Янка непроизвольно погладила плечо… И медленно перевела взгляд на ладонь, вдруг оцепенев от накатившегося ужаса. Из-под кожи на ее руках пробивалась паутина вен, сосудов, пульсирующих бирюзовым отсветом.

Девчонка простонала и резко дернула майку, обнажая живот, бока, потом стянула с себя штаны от пижамы. Все ее тело, вопреки разуму и здравому смыслу, мерцало. Нити-вены, просвеченные рентгеновским холодом, ветвились, изгибались в невероятные узлы и знаки. Потом внезапно пропадали, и снова возвращались, закручиваясь новыми узорами.

Янка подбежала к столу и схватила небольшое зеркальце на подставке. Ее большие, серые глаза, в отражении, смотрели тем же холодом, залитые бирюзовым отливом. По щекам пробежали тонкие ветви-нити, а на висках пульсировал один и тот же знак, похожий на звезду.

Девушка отшатнулась, отбросила зеркало, упавшее на диван, и медленно взяла его вновь.

— Я сплю. Это обман зрения.

— Не знаю, как тебя успокоить, но… Стой, не оборачивайся, мне и так трудно разговаривать с тобой. Твоя реальность забирает много сил.

В зеркале смутно, всего лишь очертаниями отразилась незнакомка — та самая, из шатра, в голубых одеяниях.

— Вы из моего сна, — Янка не спрашивала, она утверждала.

— Я не знаю, как он это сделал, — тревожным шепотом пробормотала женщина. — Плохо.

— Что — плохо? Хотя, да. Хорошего мало.

Незнакомка усмехнулась.

— Ты держишься молодцом. Привыкай, если хочешь выжить.

— Это опасно?

— Ты о рисунках на теле? — Чуть изогнула бровь собеседница. — Успокойся, к утру они исчезнут.

— А что он сделал? Вы сказали — он это сделал.

— Нашел тебя. Возможно, что и других. Вначале один осколок, потом другой, третий…Потом он возьмет свое. И начнет мстить. Но вначале уничтожит вас. Вернее, вы сами уничтожите друг друга.

Янка усмехнулась, но не стала перебивать, расспрашивать, спорить. Все, что происходит — к утру пройдет. Она — не алкоголичка, как ее мать, она выдержит, не поддастся, не позволит погрузить себя в ад помрачнения рассудка.

— Ты не веришь? Я не настаиваю. Но не отвергай заклинание Геозиса, когда придет беда. Ты его вспомнишь. Я закрепила его в памяти магическим узлом, — незнакомка замолчала, разглядывая Янку. — Почему-то я тебя почувствовала, странно. Все странно. То, что не должно было случиться — случилось.

Контуры незнакомки истончились, подернулись пеленой, и исчезли.

— Даже не попрощалась, — с горькой усмешкой сказала Янка. Поставила зеркало на стол, легла на диван, укрылась с головой одеялом и убежденно буркнула. — К утру все забудется.

Глава 2

— Мяч, посланный защитником, приземлился рядом, и Максим Маховский, тактически обойдя противника, отбил его к воротам одиннадцатого «Б», где его уже ждал наш голкипер, Вадим Аничкин. Хороший пас. Удар. Гооол!

— Заткнись, — беззлобно хлопнул друга по плечу Максим. Вадим, идущий позади ребят, обогнал их, подмигнул Олегу и первым забежал в здание школы.

— Я в душ, — сказал Максим, на ходу стягивая с себя тренировочную майку.

— Давай быстрей, я жду.

Во дворе школы, на велосипедах гоняла детвора из младших классов. Олег присел на скамью неподалеку от входа, вытащил планшет. Рядом раздался стук каблучков — мимо него продефилировали две десятиклассницы. Парень мимоходом, но с любопытством оглядел их, и открыл страничку форума gnobist.com, где тусовалась молодежь, в основном старшеклассники и студенты вузов. Хотя, говорят, что под некоторыми никами скрывались учителя школ и преподаватели институтов.

— Опаньки, — ухмыльнулся парень, просматривая ленту. — Плюха выплыл. «Кондовая, встретимся на кочке, я вычислил, кто такая Красная Вошка, ты удивишься».

Олег тихо засмеялся и пролистнул дальше. Он сам любил заходить на этот паблик под разными никами, задевая девушек, подтрунивая над ними. Но без хамоватых отзывов — этого парень не одобрял. Плюха, за которым он наблюдал, был звездой форума — язвительным, безбашенным, часто нарушающим границы дозволенного. Этот парень легко переходил на личности и болезненно стрелял короткими едкими фразами. К примеру, Красная Вошка, которую он только что упомянул, на самом деле была Красной Кошкой, но после одной форумной ссоры, новое имя, придуманное Плюхой, приклеилось намертво… Хотя, почему все считают, что Плюха — парень?

— Что читаешь? — Подошел Максим.

— Макс, гляди.

— Ты опять там вертишься? Пошли быстрей, дело есть.

Олег, поднимаясь со скамьи, заинтересованно посмотрел на друга.

— У меня брат уезжает в командировку на неделю.

— Ну и что?

— Хочу выпросить у него ключи от машины.

— Не даст, — скривил губы Олег. — Даже не грей голову.

Максим откинул со лба длинную челку светло-русых волос и бросил на друга сердитый взгляд.

— Уверен? Умный?

— Ну, не дурак. Макс, я вас обоих сто лет знаю. Не даст.

— Не кипишись, я кое-что придумал.

— Говори.

Ребята обогнули школу, и вышли к шоссе. Сразу за ним выстроились высотки нового микрорайона. На светофоре перешли дорогу и двинулись по тропинке вниз. Рядом, в кустах кто-то закопошился,