созданы как удобные мостики для очков, но я убежден, что они были созданы для того, чтобы чувствовать запахи».4 И еще: «Утверждать, что глаз создан не для того, чтобы видеть, ухо — чтобы слышать, а желудок — чтобы переваривать пищу, — разве это не чудовищный абсурд?»5 Когда молодой автор постучался в дверь «Отречения» (1757) и представился Вольтеру как «молодой атеист, готовый служить» ему, Вольтер ответил: «И я имею честь быть работодателем-деистом; но хотя наши профессии столь противоположны, я дам вам ужин сегодня и работу завтра; я могу использовать ваши руки, но не вашу голову».6 Он называл себя деистом, но был скорее теистом: то есть его Бог был не безличной силой, более или менее тождественной природе, а сознательным интеллектом, проектирующим и управляющим миром. Как правило, после 1750 года он называл себя теистом;7 А в «Философском словаре», в статье «Теизм», он писал в выражениях, которые могли бы оправдать описание Кондорсе Вольтера как «глубоко религиозного человека»:

Теист — это человек, твердо убежденный в существовании Высшего Существа, одинаково доброго и могущественного, которое сформировало все… существования; которое наказывает преступления без жестокости, а добродетельные поступки вознаграждает добротой. Теист не знает, как Бог наказывает, как награждает, как прощает, ибо он не настолько самонадеян, чтобы льстить себе, что понимает, как действует Бог; но он знает, что Бог действует, и что Бог справедлив. Трудности, противопоставляемые Провидению, не поколебали его веры, ибо это лишь большие трудности, а не доказательства; он подчиняется этому Провидению, хотя и видит лишь некоторые его последствия и некоторые проявления; и, судя о том, чего он не видит, по тому, что он видит, он думает, что это Провидение пронизывает все места и все века.

Объединенный в этом принципе со всей остальной вселенной, он не присоединяется ни к одной из сект, которые все противоречат сами себе. Его религия — самая древняя и самая обширная, ибо простое поклонение Богу предшествовало всем системам в мире…. Он считает, что религия состоит не в мнениях непонятной метафизики и не в пустых украшениях, а в поклонении и справедливости. Делать добро — вот его поклонение; подчиняться Богу — вот его доктрина…. Он смеется над Лорето и Меккой, но помогает неимущим и защищает угнетенных.8

Был ли Вольтер искренен в этих признаниях? Некоторые студенты объясняют их осторожностью или желанием двигаться к атеизму шаг за шагом,9 или надеждой на то, что религиозная вера, привитая его слугам, уменьшит воровство; и в Вольтере есть отрывки, которые, кажется, оправдывают такое толкование. («Если вы управляете деревней, у нее должна быть религия».10) Одно из самых цитируемых его высказываний, похоже, сводит религию к общественной пользе; но контекст этой фразы выставляет ее в более выгодном свете. Она встречается в Послании к автору «Трех самозванцев»:

Если бы Дьявол не существовал, он бы придумал его, Вся природа кричит, что он существует.11

— «Если бы Бога не существовало, его нужно было бы придумать, но вся природа кричит нам, что он существует», и вся поэма — это призыв к вере. Вольтер возвращается к теистическому аргументу снова и снова, как бы отвечая на собственные сомнения. В последнее десятилетие своей жизни он писал против атеизма так же часто, как и против ортодоксальной религии. При этом он вел войну с популярным представлением о божестве как о Боге возмездия, обрекающем большую часть человечества на вечный ад. «Человеческий род был бы слишком несчастен, если бы совершать злодеяния было так же привычно, как и верить в них».12 «Если Бог создал человека по своему образу и подобию, мы хорошо отплатили ему».13-создав его по нашему; ничто не может лучше раскрыть представление человека о себе, чем его представление о Боге.

Вольтер пытался примирить свой теизм с существованием зла. В этих попытках теодицеи он приблизился к оптимизму Лейбница (который он высмеял в «Кандиде»): то, что является злом с точки зрения части, может быть добром или, по крайней мере, не злом с точки зрения целого; это не лучший мыслимый, а лучший возможный мир.14 «Когда все подсчитано и взвешено, — писал он Фредерику в 1738 году, — я думаю, что в этой жизни бесконечно больше удовольствий, чем горечи».15-но это было написано в зрелые и средние годы. Он не считал, что человек злой от природы; напротив, он полагал, что человек обладает врожденным чувством справедливости и bienveillance naturelle — естественным чувством доброй воли к другим людям.16 В нравственных идеях и обычаях человечества существует бесчисленное множество разновидностей и противоречий, но все народы, считал Вольтер, осуждают отцеубийство и братоубийство.17

В 1752 году в Потсдаме он написал поэму La Loi naturelle (опубликована в 1756 году), в которой кратко изложил свою «естественную религию». Поскольку поэма была написана в форме письма скептически настроенному Фридриху II, она вряд ли могла быть попыткой угодить набожным людям; однако она ближе к благочестию и ортодоксии, чем все остальное, что когда-либо печатал Вольтер. В нем не только утверждается вера в Бога-творца, но и описывается нравственное чувство человека, вложенное в него Божеством;18 Здесь он говорит, как Руссо, и предвосхищает энтузиазм Канта в отношении категорического императива совести. Он определяет свою религию в одной строке: «Поклоняйтесь Богу, будьте справедливы и любите свое отечество».19 Он рассматривает разновидности религиозных верований, сетует на их ненависть и фанатизм и призывает к взаимной терпимости между вероисповеданиями. Он заканчивает поэму молитвой, которую мог бы подписать любой святой. Парижский парламент приказал публично сжечь поэму (23 января 1759 года), вероятно, потому, что некоторые строки в ней осуждали янсенизм.

Можно сделать вывод, что до 1751 года — пока ему не исполнилось пятьдесят семь лет — Вольтер воздерживался от открытых и публичных нападок на христианство и католическую церковь. Что же побудило его к открытой войне именно в том возрасте, когда большинство бунтарей затихают в покое? Это было подавление «Энциклопедии», ортодоксальные объяснения землетрясения в Лиссабоне и жестокие казни Жана Каласа и шевалье де Ла Барра.

II. ВОЛЬТЕР И ЭНЦИКЛОПЕДИЯ