Шрифт:
Закладка:
Пока шла эта переписка в прозе и рифме, Кристиана умерла (6 июня 1816 года). Гете отметил в своем дневнике: «Ее предсмертная борьба была ужасна… Пустота и смертельная тишина внутри и вокруг меня».29 Глубокая депрессия омрачила эти годы. Когда Шарлотта Кестнер, потерянная возлюбленная его юности, теперь шестидесятичетырехлетняя жена преуспевающего советника Кестнера из Ганновера, посетила его вместе с дочерью (25 сентября 1816 года), казалось, в нем не было никаких эмоций, и все его разговоры сводились к учтивым пустякам. Но в 1817 году его сын Август, прервав рассеянную карьеру, женился на Оттилие фон Погвиш; Гете пригласил их жить вместе; Оттилие привнесла в дом веселье молодости и вскоре подарила стареющему поэту внуков, которые заставили его сердце биться вновь.
Помогала Ульрике фон Леветцов. Она была одной из трех дочерей Амалии фон Леветцов, которую Гете знал в Карлсбаде. В Мариенбаде в августе 1821 года он встретил Ульрику, которая позже вспоминала: «Поскольку я несколько лет училась во французском пансионе в Страсбурге и мне было всего семнадцать лет, я никогда не слышала о Гете и не имела представления о том, что он был знаменитым человеком и великим поэтом. Поэтому я ничуть не стеснялся дружелюбного пожилого джентльмена… Уже на следующее утро он пригласил меня прогуляться с ним… Он брал меня с собой на прогулку почти каждое утро».30 Он вернулся в Мариенбад в 1822 году, и «все то лето Гете был очень дружелюбен ко мне». Через год они встретились в Карлсбаде, и вскоре о них заговорили все курортные сплетни. К этому времени поэт решил, что его любовь больше, чем отцовская. Герцог Карл Август убеждал Ульрику выйти замуж за Гете; если она согласится, то ее семье будет подарен прекрасный дом в Веймаре, а после смерти поэта она будет получать пенсию в размере десяти тысяч талеров в год.31 Мать и дочь отказались. Гете вернулся в Веймар опустошенным и утопил свое разочарование в чернилах. Ульрика дожила до девяноста пяти лет.
В том самом 1821 году, который привел Гете к Ульрике, Карл Зельтер, музыкальный руководитель Йены, привез к нему в Веймар двенадцатилетнего ученика Феликса Мендельсона. Зельтер открыл душу Гете миру музыки и даже научил его сочинять. Теперь мастерство юного пианиста удивляло и радовало старого поэта, который настоял на том, чтобы тот остался с ним на несколько дней. «Каждое утро, — писал Феликс 6 ноября, — автор «Фауста» и «Вертера» целует меня. После обеда я играю для него около двух часов, частично фуги Баха, частично мои импровизации». 8 ноября Гете устроил прием, чтобы представить Феликса веймарскому обществу. 10 ноября Феликс писал: «Каждый день после обеда он открывает рояль и говорит: «Я вас сегодня совсем не слышал. Ну-ка, пошуми для меня!». Затем он садится рядом со мной и слушает. Вы не представляете, какой он добрый и ласковый». Когда Зельтер захотел забрать Феликса обратно в Йену, Гете уговорил его оставить ученика еще на несколько дней. «Теперь, — писал счастливый мальчик, — благодарность к Гете поднималась со всех сторон, и мы с девочками целовали его губы и руки». Оттилия фон Погвиш бросилась ему на шею; а поскольку она очень красива, и он все время с ней флиртует, эффект был превосходный».32 В истории есть счастливые моменты, которые скрываются за драматизмом трагедии и остаются незамеченными историками.
IV. УЧЕНЫЙ
Давайте вернемся к его юным годам, когда он с пристальным вниманием и всепоглощающим интересом начал заниматься наукой. Мало кто из нас знает, что Гете посвящал научным исследованиям и сочинениям больше времени, чем всей своей поэзии и прозе вместе взятым.33 Он изучал медицину и физику в Лейпциге, химию в Страсбурге; в 1781 году он занялся анатомией; в течение многих лет он бродил по Тюрингии, собирая минеральные и ботанические образцы и наблюдая за геологическими образованиями. В своих путешествиях он отмечал не только мужчин, женщин и искусство, но и фауну и флору, оптические и метеорологические явления. Он принимал ведущее участие в создании лабораторий в Йене. Он радовался или огорчался своим победам или поражениям в науке так же сильно, как успехам или неудачам в литературе.
Он что-то делал с погодой. Он организовал метеорологические станции наблюдения в герцогстве Саксен-Веймар и помог создать другие по всей Германии,34 и подготовил инструкции для них. Он написал эссе «Теория погоды» и «Причины барометрических колебаний». Он убедил герцога Карла Августа начать работу над коллекциями, которые составили основу Минералогического музея в Йене. Изучив геологические пласты в Ильменау, он утверждал, что они подтверждают теорию Абрахама Вернера о том, что все скальные образования на земной коре являются результатом медленного действия воды. (Эту «нептунистскую» теорию пришлось объединить с «вулканистской» теорией изменения под действием силы). Он был одним из первых, кто предположил, что о возрасте пластов можно судить по окаменелостям, залегающим в них, и отстаивал мнение, что огромные валуны, которые сейчас хаотично распределены на высоких местах, были подняты туда наплывами льда, спускающегося из Арктической зоны.35
В 1791–92 годах Гете опубликовал в двух томах «Вклад в оптику» («Beiträge zur Optik»). «Моей целью, — писал он, — было собрать все, что известно в этой области, и самому провести все эксперименты, варьируя их по мере возможности, облегчая их выполнение и оставляя их в пределах возможностей обычного человека».36 В период с 1790 по 1810 год он провел множество экспериментов по объяснению цвета; в музее Гете в Веймаре до сих пор хранятся приборы, которые он использовал. Результат появился в 1810 году в двух больших томах с текстом и пластинами под названием Zur Farbenlehre («О теории цвета»); это была его главная работа как ученого.
Он изучал цвета, обусловленные не только химическим составом предметов, но и строением и работой глаза. Он проанализировал адаптацию сетчатки к
