страшнее, чем качка.

Как зачарованная, Лу не отрывала глаз от обвисших парусов. Скрип, треск, хлопки — ничего не помогало. Черная фигура полезла вверх по вантам, а Лу втащили внутрь, в тепло и сухость.

— Дура девка, вся измокла! Раздевайся живо, простынешь, сдохнешь, кому от этого радость будет?

Только теперь Лу поняла, что дрожит так, что зубы громко клацают. С трудом стянула облепившую тело блузку, а штаны не успела. Палуба ушла из-под ног, она грохнулась, больно ударившись локтем. Страшно больше не было — хороший знак. Уходят, значит.

Кое-как, на четвереньках, доползла до стола, привинченного к палубе, села, вцепившись в деревянную ножку, и засмеялась. Все будет хорошо! Сегодня она не умерла, а значит, надежда еще жива.

Глава 16. Надежда

К твердой земле прибыли через три долгих дня. Лу строго было наказано сидеть на корабле и не высовываться — остров Драйн был большим, густонаселенным, а потому усиленно патрулировался. Первая же проверка — и Лу ждут подвалы и лаборатории. А вся остальная команда, кроме Энрике и Джанно, с готовностью устремилась вниз. Как Лу подозревала — кто-то в баню, кто-то в бордель, кто-то в кабак. На борту “Буревестника” пили, но немного, с осторожностью.

— Ты почему не пошел? — тоскливо спросила она Джанно.

— Дежурю. Завтра мой день. Вернется Баклан и еще парочка матросов.

— У тебя есть знак?

— Да, я вольный воздухоплаватель, ловец ветра, — Громила хохотнул, демонстрируя крепкие белые зубы. После бури он больше не шарахался от Лу, напротив, искал ее общества. Сказал, что она похожа на него — такая же дурная, раз полезла дождик смотреть.

— Откуда ты, Джанно?

— Не хочу вспоминать, — он пожал плечами. — Здесь лучше. Здесь я сам себе хозяин, никто не наденет на меня оковы, — он вдруг засмеялся по-доброму, искренне и весело. — Хочешь шутку, мзунгу?

— Как ты меня назвал?

— Неважно. Так хочешь?

— Хочу.

— Я расплатился за свою жизнь и свободу своими же кандалами. Они были из железа. Тяжелые.

Лу хмыкнула. Иронично, да. И красиво.

— Там, на земле… что?

— Суета. Мы — птицы, они — муравьи. Куда-то бегут, чего-то хотят. Торгуют, женятся, блудят. Едят и пьют.

— Моются в горячей воде, носят чистую одежду, рожают детей, — дополнила Лу.

— Бр-р-р, терпеть не могу детей. Но вода и одежда — это хорошо.

Лу больше не хотела ребенка, здраво понимая, что ей с младенцем просто не выжить на корабле. Да она умрет в родах! Врачей тут не наблюдается, между прочим! Но мечта есть мечта, и она невольно покосилась на Джанно. Неплохие гены. Сильный, здоровый, спокойный. Жаль, что зачатие здесь возможно только естественным путем, да и вряд ли с первого раза. Лу его не хотела. Друга — да, готова была в нем найти. Но своего мужчину? Нет. Слишком они разные. Совершенно не тот. Вздохнула тоскливо и пробормотала:

— Джанно, у нас ведь теперь есть вода? Я помоюсь в камбузе и постираю рубашку, ладно?

— Делай что хочешь, при чем тут я?

— Ну… просто не входи.

— Ясно. Давай я принесу тебе воды, принцесса. Пока никого нет — можно и на плите нагреть.

Это было даже больше, чем Лу мечтала. Помыться в горячей воде! В одиночестве! Не трясясь, как пугливый заяц, от каждого шороха! Ей нагрели целых два ведра воды, выдали ковш, и она с огромным удовольствием окатила тело водой. Почти счастье. Кажется, она начинает привыкать к этой жизни. Все понятно и предсказуемо. Еще бы одежду свежую добыть, и можно подумать о будущем.

Но увы, из новой (относительно) одежды у Лу после дележки добычи оказалось только три разноцветных носка. Богатая доля, ничего не скажешь! Теперь она может ни в чем себе не отказывать.

Вернувшийся с острова Байд был невесел. Очевидно, не удалось дорого продать добычу.

— Проклятые птицы, — бурчал он. — Слишком уж они расплодились. Никому не нужны перья, а за мясо дали совсем смешную цену. Кресло более-менее удачно продал, и все. Ну ладно. Надо прошвырнуться по проверенному маршруту. Сначала к острову Криш, потом слетаем к Базе, узнаем новости.

Лу решила, что не стоит его просить об одолжении. Она-то думала выменять несчастные носки хоть на какую-нибудь ветхую рубашку, но увидев настроение капитана, остереглась. И правильно сделала. Он наорал на Энрике и Джанно, объявил общий сбор, и “Буревестник” сорвался с прикола вверх, в студеный поток. Матросы ворчали, что не успели отдохнуть, Энрике, который вовсе не побывал на острове, пылал холодной яростью, и только Джанно молча делал свою работу и на все возмущения команды пожимал плечами. А Лу радовалась.

Во-первых, она успела помыться. А во-вторых, кто сказал, что там, снизу, за сдачу чужака властям не назначена награда? Любой член команды мог ее сдать, даже и сам Байд. Меньше времени на земле — меньше шансов попасть на рудники.

Настроение у всех было препоганое. Даже Лори ворчала и кормила всех тушеной капустой: она только овощи и успела купить. Мясо, впрочем, осталось от птицы Рух. Вот и ели все капусту с птичьим мясом и кашу с птичьим мясом.

Чем выше шел корабль, тем холоднее становилось. Теплых вещей у Лу не было, — конечно, откуда? Она старалась не высовываться из камбуза, где всегда было тепло, а в гальюн бегала очень быстро.

Остров Криш был покрыт снегом и, похоже, необитаем. Совсем небольшой. Настолько небольшой, что чужой корабль с медными буквами на одном из бортов не казался рядом с ним игрушечным.

— “Гештальт”, — с изумлением прочитала Лу. — Это кто же такой остроумный?

— Ясноглазая, — зло плюнул на палубу Энрике. — Все, делать тут нечего. Эта баба уже все обчистила.

— Ну, дров наберем, — хмуро ответил Байд. — И льда. Пригодится. И тирахов выгуляем, пока они нюх не потеряли.

Решили приставать к острову.

16-2

Лу не позвали, да оно и понятно. Одежды-то нет теплой. Но… У нее в груди вспыхнула надежда. Капитан — женщина! По слухам — чужачка! Вот бы попасть к ней на корабль! Не то чтобы ей тут было совсем уж плохо, но все чаще она ловила на себе взгляд Байда, пристальный и маслянистый. И разговаривал капитан Баклан уже по-иному: ласково так, тихо, норовя прикоснуться. И в камбузе появлялся слишком