Я прижался животом к земле, наблюдал за принцессой. Запах рыжей не изменился, в отличие от цвета и длины её волос. Невзрачная одежда делала Норму похожей на бандитку, а не на принцессу — потёртый бежевый халат без эмблем клана, простые сандалии. Да и её клинок не походил на украшение — выглядел грозно, но просто.

— Хватит валяться, мальчик, — сказала Норма.

Говорила она тихо, едва ли не шёпотом. Хотя из-за шума, что доносился снаружи, вряд ли бы её услышал кто-то, кроме меня. Люди на площади словно обезумели: от их оглушительных воплей дрожали доски эшафота и камни пола. Я невольно прислушивался. Принцесса заметила это — подняла вверх указательный палец, ухмыльнулась.

— Слышишь, как орут? — спросила она. — Капец. Это в твою честь они так надрываются. Сумел ты порадовать людишек. Лучше любого менестреля. Не делай такую удивлённую морду. Не догадываешься, что произошло? Тебя, мальчик, только что казнили. А твою отрубленную голову предъявили народу. С чем тебя и поздравляю!

Я посмотрел сквозь пролом в потолке на яркое голубое небо. Что происходило на эшафоте понять не смог. Увидел летавших над площадью испуганных птиц, кружившие в воздухе мелкие перья. Зловоние дёгтя заглушало прочие запахи. Многие. Но не все. Я отчётливо чувствовал свежий аромат крови — не только своей, но и чужой.

Падение в эту комнатушку было неслучайным. Оно понадобилось для того, чтобы меня на эшафоте подменили человеком; чтобы моя голова осталась на плечах. Но чью-то голову только что всё же срубили. Вчера принцесса долго доказывала, что иначе поступить нельзя. И что заменивший меня на плахе человек заслужил свою участь.

«Не веришь мне, поверь деду, — говорила она. — Дед прекрасно знал, что у тебя начнутся муки совести, что ты опять вспомнишь об этих своих глупых принципах. Так вот, мальчик: вместо тебя обезглавят настоящего мерзавца. Со дня на день его ждала петля на тюремном дворе. Прилюдная казнь станет для него незаслуженной наградой».

— Не ждал, что людишки так обрадуются твоей смерти? — спросила принцесса. — Не расстраивайся, мальчик. Ведь ты же, говорят, выступал на Арене. Должен помнить, что толпа безжалостна. И обожает кровавые зрелища. Они орут не потому, что ненавидели тебя. Они всего лишь радуются виду твоей отрубленной головы.

Норма проигнорировала моё рычание, шагнула к стене. Заглянула в узкую дыру. Хмыкнула.

— Капец, — сказала она. — Всё ещё стоит. Наматывает на кулак сопли.

Повернулась ко мне.

— Хочешь, я подниму тебе настроение?

Махнула рукой.

— Иди-ка сюда, мальчик. Взгляни.

Указала пальцем на щель между досками. Посторонилась.

Мне было непривычно смотреть на её лицо снизу вверх. Под таким углом принцесса выглядела старше — едва ли не ровесницей Тильи: больше походила на взрослую женщину. Царапая камни (не видел нужды прятать когти), я подошёл к стене. Фыркнул, почувствовав неприятный запах ванили. Прижал морду к тёплой доске.

Сразу сообразил, на кого мне указывала Норма: в десятке шагов от эшафота я увидел сиеру вар Вега кит Марен. Белина куталась в неприметный халат (раньше в таком не мог её и представить), но всё же сильно выделялась из толпы. Не мигая, она смотрела в сторону плахи — словно не замечала, что по её лицу скользят слёзы.

Похожее лицо я видел у Белины после смерти Исона — когда явился к ней в поисках своего приятеля. Тогда она вот так же сжимала челюсти, выгибала радугой губы. Судорожно всхлипывала и лила слёзы. Невольно захотел поинтересоваться, что случилось. Но тут же сообразил: сиера вар Вега кит Марен оплакивала меня.

— Интересно, как твоя старушка сюда пробралась? — проворчала Норма. — Объясняли же семейке Вега, что в городе Белине появляться не стоит. Рассказали, чем это может обернуться. И вот, гляди-ка, пришла, старая кляча, не испугалась. Явилась… проводить тебя. Молодец.

Дёрнула плечом.

— Плачет. Даже не верится. Не ожидала от неё… такого. А ведь она знала, кто ты на самом деле, мальчик. Она видела, как ты обернулся около Академии. И всё равно ради тебя рисковала и рискует. Что ж ты с нею сделал? Неужто и она в тебя втюрилась?

Ответить я не смог — только коротко рыкнул.

Сиера вар Вега словно почувствовала мой взгляд: размазала по щекам влагу, завертела головой. Я отпрянул от щели. Припал к земле, прижал к голове уши. С удивлением понял, что буду скучать по беседам с Белиной. Хотя ещё несколько дней назад едкие замечания сиеры кит Марен вызывали во мне только недовольство.

— Вот видишь, мальчик, — сказала принцесса, — не всех порадовал вид твоей срубленной башки. Кому-то он не понравился. Кто-то даже всплакнул из-за того, что ты подох. Но ты не расстраивайся: ничего плохого с твоей Белиной не случится. Сам говорил, что ей не нравилась учёба в Академии. Теперь зубрить магию вар Веге точно не придётся.

Усмехнулась, сморщила посыпанный веснушками нос.

— Отправится твоя старушка в провинцию — дед проследит за этим, можешь быть уверен. Не переживай за неё. Я слышала, что у вар Веги есть родственники… то ли в Ориселике, то ли в Барике. Подыщет себе там муженька — человека. Будет растить его детишек… и наставлять ему рога. Вот увидишь: уже через пять-шесть месяцев она о тебе и не вспомнит.

Норма попыталась погладить меня по голове — я вновь оскалился, отстранился. В образе зверя я позволил бы ласкать себя только Тилье. Если бы та, конечно, пожелала. Отошёл от принцессы, стараясь держаться подальше и от дыры в потолке: не хотел попасться на глаза тем, кто топал ногами по доскам у нас над головой.

Норма вздохнула. Скрестила руки на груди — разглядывала меня исподлобья. Понял, что обидел её. Снова пренебрежительно фыркнул. Пусть обижается, сколько хочет.

Мне показалось, что принцесса решила бросить в мой адрес одну из своих шуточек. Но не успела. Потому что в трёх шагах от неё в воздухе раскрылся диск портала.

— Ну вот и всё, — сказала Норма. — Наконец-то. Думала, придётся ждать дольше. Что, уставился на меня, тупица? Думаешь, приятно было торчать в этой раскалённой клетке? Сидела тут, как в печи. Сам бы попробовал! Надоела мне и эта столица, и эта площадь набитая вонючими людишками. Запарилась чихать от ваших перьев.

Демонстративно сняла перо с рукава халата — отшвырнула в сторону. Сплюнула на